1. Бусов Сергей Васильевич (Санкт-Петербург) Бытие как «воспроизводство с ошибками».
2. Войтов Александр Георгиевич (Москва). Что такое онтология?
3. Зайцев Игорь Николаевич (Санкт-Петербург) Герменевтика в естественной теологии.
4. Кудряшова Татьяна Борисовна (Иваново). Категория «внутренней формы» и вопрос об основаниях бытия.
В докладе рассматривается категория «внутренней формы» (ВФ), представленной как потенциал, который «дает жизнь» всему многообразию доступных для нашего познания явлений, имеющий виртуальный онтологический статус. ВФ – это прообраз для понимания принципа создания структуры любой внешней по отношению к ней формы. Взаимодействие внутренних и внешних форм рассматривается как гетерархическая система, в которой нет актуально выделенного центра, но которая определенным образом организована, причем сами принципы ее организации носят динамичный характер. Внутренняя форма - это творческое начало, способное породить множество актуальных состояний, как только мы к нему обращаемся. Описывается полионтичная, жизненная природа внутренней формы, включенной во множество мировых процессов и наших отношений с миром.
5. Некрасова Евгения Владимировна (Барнаул). О-смысл-ение смыслов: возможность выхода к целому.
Объективная сложность “прочтения” жизненного мира человека как “превращенной формы” в том, что его содержание раскрывается понятиями, за которыми стоит сверхчувственная субъект-объектная реальность. При этом понять и объяснить необходимо не эффекты, не то, что пришло в сферу сознания, а тот путь, который психическое явление проделало в своем движении в эту сферу, включая и то, откуда все начиналось.
Понимание события, его смысла, согласно М.К. Мамардашвили, становится возможным при наличии у нас некоторого “полного текста”. Речь идет о преодолении постулата непосредственности, “о восприятии, опосредствованном душой”. Прорыв из причин и следствий, совершаемый посредством “полного текста”, делает возможным переход с уровня наличной ситуации на уровень смыслов, обладающих “горизонтом большего”. О-смысл-ение смыслов, позволяет увидеть происходящие события в другом масштабе: исследователь приближается к пониманию и объяснению целого, становясь свободнее, обнаруживая “феномен полного внутреннего самоопределения”, поступая в соответствии со своими ценностями. Иначе говоря, чтобы уйти от феноменологии и выйти к целому, необходима “объяснительная схема”, которая позволяла бы понимать и объяснять психологическую реальность, выявляя общие закономерности, абстрагируясь от случайного.
Выйти за пределы феноменологии в исследовании многомерного жизненного мира человека в качестве самоорганизующейся психологической системы представляется возможным посредством трансспективного анализа (В.Е. Клочко, 2005), основная установка которого – становление, через которое (“в котором”) необходимо изучать открытые самоорганизующиеся системы. Взгляд на человека как психологическую систему, открытую в мир культуры, социум, природу, предполагает распространение на него универсальных принципов самоорганизации, обретающих на уровне человека свою качественную специфику. Трансспективная стратегия ориентирует, в каком направлении следует размышлять относительно исследуемого предмета, насыщает мысли о нем определенным отношением, переживанием. Она рассматривается нами в качестве основания ценностного отношения к предмету исследования, привносящего в него “избыток видения” (М.М. Бахтин).
6 Нуруллин Рафаиль Асгатович (Казань). Метафизика «первичного пространства».
Современную онтологию можно назвать научной картиной мира, которая представляет собой целостное видение мира на основе достижений науки. Но наука более озабочена вопросом «Как?» нежили – «Почему?». Эта задача целиком ложится на плечи философии и прежде всего – метафизики.
7 Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Онтология как формальная система предельного уровня.
Термин «онтология» был введен в научный оборот в XVII в. философом и логиком Гоклением ( 1547–1628), хотя упоминание о «науке о сущем» встречается уже в «Метафизике» Аристотеля, под которой мыслитель разумел учение о предельно общих законах бытия. Однако бытие — философская категория, а философия в отличие от науки — столкновение альтернатив и даже антагонистических точек зрения. В связи с этим мы вынуждены констатировать, что статус онтологии методологически не ясен в современной теоретической науке. Не ясен он и в философии, в свете ее «главных философских вопросов».
Поясним сказанное в терминах классического формализма, который отличается универсальностью и неразличимостью теоретических подходов там, где реально существует проблема так называемых начал знания. Согласно первой версии теоремы Гёделя о неполноте, во всякой достаточно богатой формальной теории существует такая замкнутая формула F, что ни F, ни отрицание F не являются выводимыми в этой теории. Иначе говоря, в любой формальной теории (а формальная теория — это способ передачи знания посредством языка и соответствующей ему логики), существуют первичные утверждения, которые средствами языка и логики данной теории невозможно ни доказать, ни опровергнуть, т. е. непротиворечивость формальной теории не может быть доказана средствами ее самой. Однако вполне может оказаться, что непротиворечивость одной теории может быть установлена средствами другой формальной теории, но тогда встает вопрос о непротиворечивости второй теории, далее — третьей и так без конца. Это судьба любой метанауки — метафизики, метаматематики, металогики и пр.
Теоремы Гёделя о неполноте — это строгая (математическая) модель методологического принципа, действующего в сфере любой языковой модели как способа передачи знания. Суть же его в рамках онтологии можно пояснить так: не существует способа теоретического доказательства абсолютного знания, которым по определению обладает Бытие (или Природа, в нынешнем понимании этого термина). Это положение за 2,5 тысячи лет до Гёделя высказал Парменид: «Бытие есть». Или: «небытия нет», что, согласно правилу двойного отрицания, есть та же самая формула, т. е. формула, равносильная первой.
8. Свергузов Анвер Тяфикович (Казань). К вопросу о научности категории небытия в системе категорий диалектического материализма.
В традиционной системе категорий диалектического материализма, представленной советской философией, категориям «ничто» и «небытие» не предусмотрено места. Они здесь являются «неработающими» понятиями. Об этом прямо пишется в философском энциклопедическом словаре 1989 года, отражающем достижения философии того периода. «Категория ничто отсутствует в системе категорий диалектического материализма как несовместимая с его учением о неуничтожимости материи. Не признавая абсолютной пустоты, небытия и несуществования, диалектический материализм отвергает и все идеалистические толкования ничто» [1, С.424]. В постсоветском философском словаре 2001 года этот тезис того же автора А.Л.Доброхотова [2] уже отсутствует, но проблема остается.
9. Фатенков Алексей Николаевич (Нижний Новгород). Реабилитация монизма.
Выступить в защиту монистической философии побуждают, как ни парадоксально на первый взгляд, экзистенциалистские предпочтения. Я один на один с миром – и одновременно я и мир суть одно. Экзистенциально выверенный монизм честнее лукавых универсалий новейшего времени – диалогичности и плюралистичности. Они предложены существом не столько осторожным, сколько завистливым, опасающимся, что не ему, а кому-то другому удастся возвыситься над средой или, по крайней мере, удерживать её на дистанции. Они сконструированы человеком, испугавшимся самого себя и стремящимся избавиться от преследуемого страха за счёт некоего другого и всех других. Безуспешно, конечно же. Действенно изживать страх, обретать уверенность в себе можно лишь внутренними, личностными усилиями, не напрягая понапрасну окружающих, близких и дальних. В интеллигибельном плане эта цель достигается возвращением к монистическому дискурсу. Вместе с тем не обойти вниманием тот факт, что самая серьёзная критика исторически известных версий монизма связана с игнорированием или умалением ими экзистенциального среза бытия. Очерченная апория требует разрешения.
Подвижно-иерархический, собственно диалектический монизм, опирающийся на идею платоновского единого, выгодно отличается от своих механистических искажений: а) иерархически однонаправленного, закоснелого монизма, передаваемого взаимоотношением целого и частей, б) плюрализма, с фигурирующими в нём онтологическими симулякрами, псевдоцелостностями, в) антитетического, но недиалектического дуализма. В искомом методологическом формате человек бытийно и ценностно «в конечном итоге» не больше и не меньше природно-социальной субстанции, событийно становясь и оказываясь то больше, то меньше её. Возвыситься над всем экзистирующий индивидуум может различными путями. Он способен обаять мир душой. Покорить силой воли, ума, подручных средств. С подачи Ф.М. Достоевского известен и «кирилловский синдром»: самоубийством выказать непокорность и страшную свободу свою. Далее, с большей или меньшей долей цинизма можно презреть мир. Наконец, ответственно отрешиться от него, отвечая на вызовы времени, места и обстоятельств экзистенциальной правкой парадоксального «и да, и нет».
10. Чусов Анатолий Витальевич (Москва) Методологическое значение концепта «мир».
понедельник, 21 июня 2010 г.
Проблема метода в онтологии
1. Акулов Валентин Леонидович (Минск, Беларусь) О научном статусе философии.
2. Алмаев Георгий Николаевич (Казань) Представления о сознании в современной онтологии: методологический анализ.
3. Ашимова Виктория Анатольевна (Екатеринбург) Синтез феноменологии и герменевтики как метод онтологии
Сфера познания изначально определялась метафизикой как вечная. Истина существует в себе и для себя, человек в определённой ситуации лишь тематизирует её, открывает то, на что раньше не обращал внимания. Однако, Кант, Фихте, Шеллинг признали принципиальную относительность человеческого познания, в то время как метафизика Нового времени признавала вечную истинность познания и лишь изменчивость наличного эмпирического бытия. Неклассическое же мышление является бытийно-историческим и входит в теорию познания в виде феноменологии. При этом существует значительное различие между классической феноменологией и феноменологией в рамках неклассической философии. Если Гегелю феномены необходимы для того, чтобы, шагнув «вперед», за них, опосредовать их, соединив и связав их друг с другом в системе, то феноменологическая максима, шагая «назад», переосмысляет эти феномены, устанавливая их исторический смысл и может быть понята только как требование обращения к сути феноменов.
Разработка какого-либо феномена, его тематизация не может быть проведена один раз и навсегда. Как сами феномены, так и отношения между ними зависят от времени, ибо Бытие открывается в горизонте времени. Так, Ницше постулирует атомарную онтологию в учении о вечном возвращении мгновения, и только оно (а не круг, не вечность) есть истина.
За феноменологией уже давно закрепился статус метода современной онтологии, но необходимость его дополнить герменевтикой очевидна, ибо культура есть текст. Хайдеггеровское обращение к языку, предполагающее услышать как через него говорит бытие напрямую отсылает к герменевтике. У Гадамера и Рикера, герменевтика - это порождение смыслов, т. е. человек что-то понимает только тогда, когда мыслит, активно строит воображаемый образ понимаемого, а потому крайне необходимо сегодня создание метода анализа человеческой субъективности как творца мира культуры, и здесь не обойтись без взаимодействия феноменологии, герменевтики и онтологии.
4. Борисов Евгений Васильевич (Томск). Пределы онтологического релятивизма в философии коммуникации.
5. Дружиниа Илона Анатольевна. (Казань). Феноменологический метод персоналистической идентификации в пространстве онтологии.
6. Землеруб Леонид Евсеевич. (Самара), Филипповский Виталий Александрович (Самара). Понятие онтологического круга.
Наука представляет собой систему моделей. Л. фон Берталанфи говорил: «Каждая наука является в широком смысле слова моделью, то есть понятийной структурой, отражающей определённые аспекты реальности». Информационное моделирование – такой уровень теоретического моделирования, который расположен между крайне абстрактными построениями чистой математики и вербальными теориями специальных дисциплин. Также как в области естественных наук в гуманитарном знании возможно и необходимо построение информационных моделей. При построении информационных моделей происходит систематизация и "свёртка" огромного массива теоретического материала. Яркий пример – периодическая таблица Менделеева.
Приведём пример построения такой модели, исходя из общеизвестных понятий. Это – модель научной онтологии.
Такая модель эволюции, своей иерархической структурой напоминающая матрёшку, наилучшим образом иллюстрирует спираль эволюции. Позволяет скорректировать формулировку основного вопроса философии и уточнить ответ на него, уточнить определения некоторых категорий философии и провести уточнённую классификацию науки. Позволяет "увидеть" взаимосвязи и отношения в природе и культуре, а также позволяет выводить определения всем понятиям, составляющим модель. Например, культура – это искусственная среда, создаваемая в процессе деятельности человеком из материала природы для удовлетворения своих потребностей, а деятельность – это способ формирования и развития человека в процессе создания искусственной культурной среды.
Мы приходим к необходимости введения ПРИНЦИПА ОНТОЛОГИЧЕСКОГО КРУГА. Этот принцип может быть сформулирован в нескольких вариантах:
Формулировка 1. Мышление и сознание являются идеальными и мышление и сознание являются материальными.
Формулировка 2. Мышление настолько же идеально, насколько оно материально.
Формулировка 3. Без материального нет идеального и без идеального нет материального.
7. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Три типа онтологии и язык.
Можно выделить три типа онтологий: онтологию вещей, свойств и отношений. В первой из них, аристотелевской, мир — это совокупность вещей, т.е. вещи выступают исходными элементами мира. Второй и третий тип онтологии основаны на предикатной трактовке бытия. В общих чертах ее суть такова. В рамках формулы «S есть P» вещная онтология акцентирует свое внимание на том, что «S есть—», где S — сущность вещи, которая выступает подлежащим для предикатов. Предикатные же онтологии — это онтологии типа «— есть P», в которых сущность вещи определяется через предикаты. Бытие при этом выступает уже как первопредикат есть, служащий трансцендентальным условием для всех остальных реальных предикатов (P) вещи. Первый (платоновский) тип предикатных онтологий связан с трактовкой бытия как свойства. Если свойства вещей онтологически первичны, а вещи, выступают как «пересечения» свойств (например, стол — это деревянное, прямоугольное, желтого цвета…). Экспликация второй из предикативных онтологий была осуществлена значительно позже Л. Витгенштейном. В «Логико-философском трактате» постулируется, что мир состоит не из вещей, а из фактов (аф. 1.1). При этом факт выступает как некоторое отношение («связь») между предметами (аф. 2.01), т.е. именно отношение являются первичными, совокупность которых предопределяет вещь. Каждую из них можно соотнести с тем или иным типом языковых структур. При вещной онтологии ключевой структурой языка выступает институт имен существительных. При трактовке бытия как свойства на первое место в языке выдвигается институт имен прилагательных. При понимании бытия как отношения ключевой структурой языка выступает уже не отдельные слова, а цельные предложения, в которых выражаются факты взаимосвязи предметов. Например, вместо предложения «Камень падает», что предполагает постулирование существования «первых сущностей» — вещей (здесь: камней), которые могут совершать какие-то действия, при трактовке бытия как отношения факт падения камня выражается глагольным предложением типа «камнит».
8. Кудряшев Александр Федорович (Уфа). Метод в онтологии.
В докладе последовательно рассматриваются следующие вопросы. Метод онтологии как метод познания. Метод мы берем относительно не всякой деятельности, а лишь деятельности познавательной. Приходится учитывать, что и метод познания понимается по-разному. Онтология – учение? Если принять, что учение – это система знаний, то, по крайней мере, применительно к онтологии такое понимание учения вызывает сомнения и его приходится уточнять. Сразу же возникает веер других вопросов. К примеру, что следует требовать от такой системы знаний? Во всяком случае, здесь система не равнозначна теории. Кроме того, как следует трактовать знание в онтологии? И вокруг какой основной проблемы строится это учение? Онтология – учение о сущем. Сущее мы считаем, как правило, познаваемым. К сущим мы относим и то, что представляет собой определенные типы бытия. Однако предпосылка признания всех сущих (всех без исключения) познаваемыми может быть поставлена под сомнение. Аргументами в пользу такого сомнения естественно считать указания на трансцендентную реальность как особый тип бытия и на так называемое сущее само по себе. Трансцендентная реальность, по определению, непознаваема, а понятие самого по себе сущего мы вправе полагать синонимом понятия бытия, которое и предстает понятийным центром онтологии, рассматривающейся именно как учение о бытии. Онтология – учение о бытии. Если мы хотим решать задачи философской эвристики, то при всем нашем желании познать бытие, как таковое, мы никак не можем опираться на методологию познания в ее общепринятом виде. Конечно, определенная методологическая нагрузка и в такой онтологии лежит на достаточно распространенных методологических формах, в частности, установке (в особенности, естественной установке) и подходе, а также на феноменологической редукции, герменевтическом методе, системно-структурном подходе, рефлексии. Умозрение и наведение. Выясняется онтологическая специфика данных методологических образований.
9. Малышев Владислав Борисович (Самара). Орбитальная метафора как способ описания современной реальности.
В эпоху господства масс-медиа открываются соответствующие возможности описания новой реальности. Многие из метафор, используемых для описания современной реальности - «корень», «дерево», «ризома», «поверхность», «кино», «машина», «телевидение», «гламур», «дискурс», «Око Саурона», «Большой Брат», «вау-импульс», «тело», «машина» требуют онтологического сопряжения, тем более, что некоторые из них давно не оригинальны. Остро ощущается нехватка той фундаментальной метафоры, которую мы называем орбитальной. Термин «орбиталь» широко применяется в квантовой физике, соседствуя с термином «электронное облако». Тандем «орбита и орбиталь» весьма эвристически продуктивен в качестве метаязыковых элементов описания. Пересечение терминов орбита и орбиталь создает параллактический зазор (Сл. Жижек) между онтологией социального макромира с его системой орбиталей-эффектов и микромиром индивидуальной сущности, с ее орбитой индивидуального продвижения в пространстве-времени культуры. Бытие-на-орбите как бытие в модусе «между» отсылает к универсальным онтологических фигурам, позволяющим увидеть в новом «хорошо забытое старое», и в то же время понять космичность бытия, даже в условиях современной медиа-реальности, даже через нее.
10. Невважай Игорь Дмитриевич (Саратов). Интерпретативная и выразительная онтологики.
В докладе обсуждается возможность существования альтернативных методов или логик обоснования онтологических моделей. одна из них может быть определена формулой «в начале было слово», другая – «в начале был смысл». Возможность альтернативных онтологик открывается в связи с переходом на феноменологические позиции и отказом от классических представлении, согласно которым существует одно общее для всех «правильное» сознание и, соответственно, единая и одна для всех объективная реальность. В некоторых современных версиях феноменологии описание сознания как интенционального акта дополняется описанием его как акта респонсивности. В интенциональных актах идеально полагается некое содержание – значение, выступающее в качестве объекта мысли. Данная модальность сознания определяет (порождает) тип онтологики, который я назвал бы логикой правил, где действует закон: существует то, что правильно, что задано правилом обращения со знаком. Знаковые конструкции (правила) указывают на то, что должно иметь место в действительности, что в ней «правильно», а что «неправильно». Интенция есть определенная и сущностная форма активности сознания, которой создается поле интерпретаций, то есть совокупность значений (смыслов), придаваемых тем или иным способом формам знания (знакам, выражениям, формулам, символам и т. д.). Эти интерпретации и составляют «тело» или содержание культуры, интерпретативной онтологики и соответствующей – по сути – нормативной онтологии. В респонсивных актах сознание ищет выражения притязающей на собственное бытие внешней данности, что осуществляется в действиях, подобных «именованию» или интроекции. Данная функция сознания задает совершенно другой тип онтологики, который я назвал бы логикой выражения, где действует закон: правильно то, что существует, – то есть здесь означаемое первично, а означающее вторично. Задача состоит лишь в том, чтобы найти «правильное» выражение, соответствующее данному содержанию. Здесь онтология оказывается в сущности описательной, рассматривающей себя как образ действительности.
11. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Какой должна быть логика онтологии?
Логику языка онтологии как теории о началах всего ограничивают аксиомы классической формальной логики: закон тождества и закон исключенного третьего. Таким образом, говоря о возможностях логики онтологии, мы, по сути, говорим о логике метафизики. Однако в чем сила и одновременно слабость этой логической системы? Если кратко, то сила — в следовании Les identitalis, а слабость — в подчинении Les tertium non datur. Именно в рамках логики этого уровня возникает известная проблема обоснования начал математики и ее субстанциальной неполноты как формальной системы. Путь к разрешению этих затруднений указывали в начале прошлого века интуиционисты (Вейль и др.) и затем конструктивисты (Брауэр и др.), а именно: необходимо в математическом языке отказаться от закона исключенного третьего и его следствия — правила двойного отрицания, излюбленного приема софистов всех времен и народов. Но их призыв потонул в гуле недовольства математиков–классиков, для которых закон исключенного третьего — все равно, что «кулаки для боксера» (Гильберт). И конструктивисты под давлением широкого общественного мнения согласились на компромисс: мол, закон исключенного третьего применим к конечным множествам и неприменим к бесконечным.
Актуальная бесконечность — созданный метафизикой миф. Аристотель значительную часть «Физики» посвятил обоснованию становящейся (потенциальной) бесконечности. Невозможность актуальной бесконечности следует и из закона обратного отношения между содержанием и объемом понятия: если объем понятия становится бесконечным, то равным нулю становится его содержание. И наоборот, пустое понятие (понятие, не имеющее элементов) требует бесконечного содержания, что абсурдно. Принцип исключенного третьего, по сути, имеет значение лишь при установлении алиби в судебном разбирательстве, а для онтологии как «науки о сущем» главную роль должен играть закон достаточного основания. Ведь на законе достаточного основания зиждется любая наука, и прежде всех теоретическая логика, главным делом которой является разработка методологии выведения теоретического знания из ранее полученного эмпирического знания.
12. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Роль абстракции отождествления в языке понятий.
Становление и развитие естественного языка не происходит само по себе, это результат нашей практической деятельности во внеязыковой сфере. Структурные логические составляющие языка — суждения, и они выражают какой-то вид отношения между понятиями. Таким образом, суждения — элементарная форма передачи теоретического знания, и эта передача должна происходить без потерь, т. е. она не должна вносить в знание помехи и двусмысленность. Это требование к передаче теоретического знания Аристотель выразил законом непротиворечивости, который на самом деле есть репрезентация логического закона тождества, обращенная к языку, но не к знанию, которое субстанциально противоречиво. Иначе говоря, знание отражает движущийся и изменчивый мир, а передача знания осуществляется неизменными и однозначными словами того или иного языка.
Когнитивная функция языка состоит не столько в том, что он обращается к актам сознания, а больше в силе знания, которым обладает слово как понятие. Абстракция отождествления, лежащая в основе образования любого понятия, делает разное одинаковым, превращает множество предметов в знак со значением и, в сущности, предписывает правила природному и социальному миру. Так устанавливаются нормы коммуникации без учета индивидуальной специфики каждого предмета, примерно так же, как мы оцениваем стоимость совершенно разных предметов, абстрагируясь от их утилитарной сущности.
Интенсионал (содержание) понятия образует форму, вокруг которой витает подвижное облако субъективных представлений об отдельных предметах, и составляющих экстенсионал (объем) данного понятия. В этом смысле язык понятий выполняет функцию системы отсчета, внушая сознанию неизменность мира, его вечность и непреходящую сущность. Но это всего лишь иллюзия. Ни бытие, ни его логическая противоположность небытие не существуют в изоляции друг от друга, они пребывают в сложном отношении тождества и противоречия, т. е. можно сказать, что физическая реальность — денотат онтологии Парменида и Гераклита.
13. Романенко Юрий Михайлович (Санкт-Петербург). Современные методы проблематизации онтологии.
14. Сагатовский Валерий Николаевич (Белгород). Правила работы с всеобщими категориями.
15. Шичанина Юлия Владимировна (Ростов-на-Дону). «Измененное» состояние сознания и методы онтологии.
В докладе проблема метода онтологии рассмотрена через призму феномена сознания, его уровней, модусов и состояний.
Автор продолжает интерпретацию темы, начатой в докладе предыдущей конференции Онтология -3 (2008г.) "Вкус бытия?", акцентируя свой исследовательский интерес на возможностях и необходимых условиях постижения бытия сознанием методами философской онтологии.
2. Алмаев Георгий Николаевич (Казань) Представления о сознании в современной онтологии: методологический анализ.
3. Ашимова Виктория Анатольевна (Екатеринбург) Синтез феноменологии и герменевтики как метод онтологии
Сфера познания изначально определялась метафизикой как вечная. Истина существует в себе и для себя, человек в определённой ситуации лишь тематизирует её, открывает то, на что раньше не обращал внимания. Однако, Кант, Фихте, Шеллинг признали принципиальную относительность человеческого познания, в то время как метафизика Нового времени признавала вечную истинность познания и лишь изменчивость наличного эмпирического бытия. Неклассическое же мышление является бытийно-историческим и входит в теорию познания в виде феноменологии. При этом существует значительное различие между классической феноменологией и феноменологией в рамках неклассической философии. Если Гегелю феномены необходимы для того, чтобы, шагнув «вперед», за них, опосредовать их, соединив и связав их друг с другом в системе, то феноменологическая максима, шагая «назад», переосмысляет эти феномены, устанавливая их исторический смысл и может быть понята только как требование обращения к сути феноменов.
Разработка какого-либо феномена, его тематизация не может быть проведена один раз и навсегда. Как сами феномены, так и отношения между ними зависят от времени, ибо Бытие открывается в горизонте времени. Так, Ницше постулирует атомарную онтологию в учении о вечном возвращении мгновения, и только оно (а не круг, не вечность) есть истина.
За феноменологией уже давно закрепился статус метода современной онтологии, но необходимость его дополнить герменевтикой очевидна, ибо культура есть текст. Хайдеггеровское обращение к языку, предполагающее услышать как через него говорит бытие напрямую отсылает к герменевтике. У Гадамера и Рикера, герменевтика - это порождение смыслов, т. е. человек что-то понимает только тогда, когда мыслит, активно строит воображаемый образ понимаемого, а потому крайне необходимо сегодня создание метода анализа человеческой субъективности как творца мира культуры, и здесь не обойтись без взаимодействия феноменологии, герменевтики и онтологии.
4. Борисов Евгений Васильевич (Томск). Пределы онтологического релятивизма в философии коммуникации.
5. Дружиниа Илона Анатольевна. (Казань). Феноменологический метод персоналистической идентификации в пространстве онтологии.
6. Землеруб Леонид Евсеевич. (Самара), Филипповский Виталий Александрович (Самара). Понятие онтологического круга.
Наука представляет собой систему моделей. Л. фон Берталанфи говорил: «Каждая наука является в широком смысле слова моделью, то есть понятийной структурой, отражающей определённые аспекты реальности». Информационное моделирование – такой уровень теоретического моделирования, который расположен между крайне абстрактными построениями чистой математики и вербальными теориями специальных дисциплин. Также как в области естественных наук в гуманитарном знании возможно и необходимо построение информационных моделей. При построении информационных моделей происходит систематизация и "свёртка" огромного массива теоретического материала. Яркий пример – периодическая таблица Менделеева.
Приведём пример построения такой модели, исходя из общеизвестных понятий. Это – модель научной онтологии.
Такая модель эволюции, своей иерархической структурой напоминающая матрёшку, наилучшим образом иллюстрирует спираль эволюции. Позволяет скорректировать формулировку основного вопроса философии и уточнить ответ на него, уточнить определения некоторых категорий философии и провести уточнённую классификацию науки. Позволяет "увидеть" взаимосвязи и отношения в природе и культуре, а также позволяет выводить определения всем понятиям, составляющим модель. Например, культура – это искусственная среда, создаваемая в процессе деятельности человеком из материала природы для удовлетворения своих потребностей, а деятельность – это способ формирования и развития человека в процессе создания искусственной культурной среды.
Мы приходим к необходимости введения ПРИНЦИПА ОНТОЛОГИЧЕСКОГО КРУГА. Этот принцип может быть сформулирован в нескольких вариантах:
Формулировка 1. Мышление и сознание являются идеальными и мышление и сознание являются материальными.
Формулировка 2. Мышление настолько же идеально, насколько оно материально.
Формулировка 3. Без материального нет идеального и без идеального нет материального.
7. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Три типа онтологии и язык.
Можно выделить три типа онтологий: онтологию вещей, свойств и отношений. В первой из них, аристотелевской, мир — это совокупность вещей, т.е. вещи выступают исходными элементами мира. Второй и третий тип онтологии основаны на предикатной трактовке бытия. В общих чертах ее суть такова. В рамках формулы «S есть P» вещная онтология акцентирует свое внимание на том, что «S есть—», где S — сущность вещи, которая выступает подлежащим для предикатов. Предикатные же онтологии — это онтологии типа «— есть P», в которых сущность вещи определяется через предикаты. Бытие при этом выступает уже как первопредикат есть, служащий трансцендентальным условием для всех остальных реальных предикатов (P) вещи. Первый (платоновский) тип предикатных онтологий связан с трактовкой бытия как свойства. Если свойства вещей онтологически первичны, а вещи, выступают как «пересечения» свойств (например, стол — это деревянное, прямоугольное, желтого цвета…). Экспликация второй из предикативных онтологий была осуществлена значительно позже Л. Витгенштейном. В «Логико-философском трактате» постулируется, что мир состоит не из вещей, а из фактов (аф. 1.1). При этом факт выступает как некоторое отношение («связь») между предметами (аф. 2.01), т.е. именно отношение являются первичными, совокупность которых предопределяет вещь. Каждую из них можно соотнести с тем или иным типом языковых структур. При вещной онтологии ключевой структурой языка выступает институт имен существительных. При трактовке бытия как свойства на первое место в языке выдвигается институт имен прилагательных. При понимании бытия как отношения ключевой структурой языка выступает уже не отдельные слова, а цельные предложения, в которых выражаются факты взаимосвязи предметов. Например, вместо предложения «Камень падает», что предполагает постулирование существования «первых сущностей» — вещей (здесь: камней), которые могут совершать какие-то действия, при трактовке бытия как отношения факт падения камня выражается глагольным предложением типа «камнит».
8. Кудряшев Александр Федорович (Уфа). Метод в онтологии.
В докладе последовательно рассматриваются следующие вопросы. Метод онтологии как метод познания. Метод мы берем относительно не всякой деятельности, а лишь деятельности познавательной. Приходится учитывать, что и метод познания понимается по-разному. Онтология – учение? Если принять, что учение – это система знаний, то, по крайней мере, применительно к онтологии такое понимание учения вызывает сомнения и его приходится уточнять. Сразу же возникает веер других вопросов. К примеру, что следует требовать от такой системы знаний? Во всяком случае, здесь система не равнозначна теории. Кроме того, как следует трактовать знание в онтологии? И вокруг какой основной проблемы строится это учение? Онтология – учение о сущем. Сущее мы считаем, как правило, познаваемым. К сущим мы относим и то, что представляет собой определенные типы бытия. Однако предпосылка признания всех сущих (всех без исключения) познаваемыми может быть поставлена под сомнение. Аргументами в пользу такого сомнения естественно считать указания на трансцендентную реальность как особый тип бытия и на так называемое сущее само по себе. Трансцендентная реальность, по определению, непознаваема, а понятие самого по себе сущего мы вправе полагать синонимом понятия бытия, которое и предстает понятийным центром онтологии, рассматривающейся именно как учение о бытии. Онтология – учение о бытии. Если мы хотим решать задачи философской эвристики, то при всем нашем желании познать бытие, как таковое, мы никак не можем опираться на методологию познания в ее общепринятом виде. Конечно, определенная методологическая нагрузка и в такой онтологии лежит на достаточно распространенных методологических формах, в частности, установке (в особенности, естественной установке) и подходе, а также на феноменологической редукции, герменевтическом методе, системно-структурном подходе, рефлексии. Умозрение и наведение. Выясняется онтологическая специфика данных методологических образований.
9. Малышев Владислав Борисович (Самара). Орбитальная метафора как способ описания современной реальности.
В эпоху господства масс-медиа открываются соответствующие возможности описания новой реальности. Многие из метафор, используемых для описания современной реальности - «корень», «дерево», «ризома», «поверхность», «кино», «машина», «телевидение», «гламур», «дискурс», «Око Саурона», «Большой Брат», «вау-импульс», «тело», «машина» требуют онтологического сопряжения, тем более, что некоторые из них давно не оригинальны. Остро ощущается нехватка той фундаментальной метафоры, которую мы называем орбитальной. Термин «орбиталь» широко применяется в квантовой физике, соседствуя с термином «электронное облако». Тандем «орбита и орбиталь» весьма эвристически продуктивен в качестве метаязыковых элементов описания. Пересечение терминов орбита и орбиталь создает параллактический зазор (Сл. Жижек) между онтологией социального макромира с его системой орбиталей-эффектов и микромиром индивидуальной сущности, с ее орбитой индивидуального продвижения в пространстве-времени культуры. Бытие-на-орбите как бытие в модусе «между» отсылает к универсальным онтологических фигурам, позволяющим увидеть в новом «хорошо забытое старое», и в то же время понять космичность бытия, даже в условиях современной медиа-реальности, даже через нее.
10. Невважай Игорь Дмитриевич (Саратов). Интерпретативная и выразительная онтологики.
В докладе обсуждается возможность существования альтернативных методов или логик обоснования онтологических моделей. одна из них может быть определена формулой «в начале было слово», другая – «в начале был смысл». Возможность альтернативных онтологик открывается в связи с переходом на феноменологические позиции и отказом от классических представлении, согласно которым существует одно общее для всех «правильное» сознание и, соответственно, единая и одна для всех объективная реальность. В некоторых современных версиях феноменологии описание сознания как интенционального акта дополняется описанием его как акта респонсивности. В интенциональных актах идеально полагается некое содержание – значение, выступающее в качестве объекта мысли. Данная модальность сознания определяет (порождает) тип онтологики, который я назвал бы логикой правил, где действует закон: существует то, что правильно, что задано правилом обращения со знаком. Знаковые конструкции (правила) указывают на то, что должно иметь место в действительности, что в ней «правильно», а что «неправильно». Интенция есть определенная и сущностная форма активности сознания, которой создается поле интерпретаций, то есть совокупность значений (смыслов), придаваемых тем или иным способом формам знания (знакам, выражениям, формулам, символам и т. д.). Эти интерпретации и составляют «тело» или содержание культуры, интерпретативной онтологики и соответствующей – по сути – нормативной онтологии. В респонсивных актах сознание ищет выражения притязающей на собственное бытие внешней данности, что осуществляется в действиях, подобных «именованию» или интроекции. Данная функция сознания задает совершенно другой тип онтологики, который я назвал бы логикой выражения, где действует закон: правильно то, что существует, – то есть здесь означаемое первично, а означающее вторично. Задача состоит лишь в том, чтобы найти «правильное» выражение, соответствующее данному содержанию. Здесь онтология оказывается в сущности описательной, рассматривающей себя как образ действительности.
11. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Какой должна быть логика онтологии?
Логику языка онтологии как теории о началах всего ограничивают аксиомы классической формальной логики: закон тождества и закон исключенного третьего. Таким образом, говоря о возможностях логики онтологии, мы, по сути, говорим о логике метафизики. Однако в чем сила и одновременно слабость этой логической системы? Если кратко, то сила — в следовании Les identitalis, а слабость — в подчинении Les tertium non datur. Именно в рамках логики этого уровня возникает известная проблема обоснования начал математики и ее субстанциальной неполноты как формальной системы. Путь к разрешению этих затруднений указывали в начале прошлого века интуиционисты (Вейль и др.) и затем конструктивисты (Брауэр и др.), а именно: необходимо в математическом языке отказаться от закона исключенного третьего и его следствия — правила двойного отрицания, излюбленного приема софистов всех времен и народов. Но их призыв потонул в гуле недовольства математиков–классиков, для которых закон исключенного третьего — все равно, что «кулаки для боксера» (Гильберт). И конструктивисты под давлением широкого общественного мнения согласились на компромисс: мол, закон исключенного третьего применим к конечным множествам и неприменим к бесконечным.
Актуальная бесконечность — созданный метафизикой миф. Аристотель значительную часть «Физики» посвятил обоснованию становящейся (потенциальной) бесконечности. Невозможность актуальной бесконечности следует и из закона обратного отношения между содержанием и объемом понятия: если объем понятия становится бесконечным, то равным нулю становится его содержание. И наоборот, пустое понятие (понятие, не имеющее элементов) требует бесконечного содержания, что абсурдно. Принцип исключенного третьего, по сути, имеет значение лишь при установлении алиби в судебном разбирательстве, а для онтологии как «науки о сущем» главную роль должен играть закон достаточного основания. Ведь на законе достаточного основания зиждется любая наука, и прежде всех теоретическая логика, главным делом которой является разработка методологии выведения теоретического знания из ранее полученного эмпирического знания.
12. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Роль абстракции отождествления в языке понятий.
Становление и развитие естественного языка не происходит само по себе, это результат нашей практической деятельности во внеязыковой сфере. Структурные логические составляющие языка — суждения, и они выражают какой-то вид отношения между понятиями. Таким образом, суждения — элементарная форма передачи теоретического знания, и эта передача должна происходить без потерь, т. е. она не должна вносить в знание помехи и двусмысленность. Это требование к передаче теоретического знания Аристотель выразил законом непротиворечивости, который на самом деле есть репрезентация логического закона тождества, обращенная к языку, но не к знанию, которое субстанциально противоречиво. Иначе говоря, знание отражает движущийся и изменчивый мир, а передача знания осуществляется неизменными и однозначными словами того или иного языка.
Когнитивная функция языка состоит не столько в том, что он обращается к актам сознания, а больше в силе знания, которым обладает слово как понятие. Абстракция отождествления, лежащая в основе образования любого понятия, делает разное одинаковым, превращает множество предметов в знак со значением и, в сущности, предписывает правила природному и социальному миру. Так устанавливаются нормы коммуникации без учета индивидуальной специфики каждого предмета, примерно так же, как мы оцениваем стоимость совершенно разных предметов, абстрагируясь от их утилитарной сущности.
Интенсионал (содержание) понятия образует форму, вокруг которой витает подвижное облако субъективных представлений об отдельных предметах, и составляющих экстенсионал (объем) данного понятия. В этом смысле язык понятий выполняет функцию системы отсчета, внушая сознанию неизменность мира, его вечность и непреходящую сущность. Но это всего лишь иллюзия. Ни бытие, ни его логическая противоположность небытие не существуют в изоляции друг от друга, они пребывают в сложном отношении тождества и противоречия, т. е. можно сказать, что физическая реальность — денотат онтологии Парменида и Гераклита.
13. Романенко Юрий Михайлович (Санкт-Петербург). Современные методы проблематизации онтологии.
14. Сагатовский Валерий Николаевич (Белгород). Правила работы с всеобщими категориями.
15. Шичанина Юлия Владимировна (Ростов-на-Дону). «Измененное» состояние сознания и методы онтологии.
В докладе проблема метода онтологии рассмотрена через призму феномена сознания, его уровней, модусов и состояний.
Автор продолжает интерпретацию темы, начатой в докладе предыдущей конференции Онтология -3 (2008г.) "Вкус бытия?", акцентируя свой исследовательский интерес на возможностях и необходимых условиях постижения бытия сознанием методами философской онтологии.
Историко-философские аспекты учения о методе в онтологии
1. Артеменко Наталья Андреевна (Санкт-Петербург). Хайдеггеровский проект герменевтики фактичности как методологический набросок проекта фундаментальной онтологии.
2. Артемьева Татьяна Владимировна (Санкт-Петербург). Космологические учения эпохи Просвещения в России.
3. Бережной Сергей Борисович (Снежинск) Российские исследователи буддийской философии о философии Мартина Хайдеггера.
4. Белов Владимир Николаевич (Саратов). Онтология культуры русской философии.
5. Дмитриев Игорь Сергеевич (Санкт-Петербург) Полемика вокруг гелиоцентрической теории Н. Коперника XVI-XVII вв.: математическая фикция или физическая реальность
6. Косыхин Виталий Георгиевич (Саратов). Диалектическое учение о сущности у Г.В.Ф. Гегеля и А.Ф. Лосева.
7. Малкина Светлана Михайловна (Саратов). Преодоление метафизики и судьба философии у М. Хайдеггера.
8. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Трансцендентализм Канта и феноменология Гуссерля как две стадии преодоления субстанционализма в понимании сознания и вещи.
«Новое время» европейской философии начинается с фигуры Р. Декарта, который открывает область человеческого cogito как новый регион философского исследования. Тем самым на сцену выходит субъект, который обладает той первичной реальностью — непосредственной очевидностью, на основе которой происходит формирование наших представлений об объектах. Серьезным недостатком декартовской концепции является то, что для экспликации cogito им используется понятие вещь мыслящая, которое концептуально неточно, поскольку в нем скрадывается радикальное отличие сознания от вещи. В этой связи М. Хайдеггер в «Европейском нигилизме» замечает, что только Кант для выражения интуиции «cogito» сумел найти более адекватный в концептуальном плане язык. Суть кантовской новации состоит в преодолении вещного подхода к сознанию путем введения концепта трансцендентального субъекта, в основе которого лежит трансцендентальное единство апперцепции. Тем самым Кант развивает не субстанциальное, а функциональное понимание сознания. Кантовский концептуальный сдвиг приводит к изменению соотношения «субъект vs. объект» (resp. видоизменению понятия объекта). С одной стороны, Кант вводит различение между вещью самой в себе и вещью для нас, а с другой — его трансцендентальному субъекту противостоит уже «неопределенный предмет эмпирического созерцания», или трансцендентальный предмет («= х»). Однако Кант не сумел до конца преодолеть субстанционализм как в понимании сознания (субъекта), так и в понимании вещи (объекта), поскольку мыслит их на основе категории тождества. Этот шаг делает Гуссерль в своей феноменологии. Он вводит понятие интенционального субъекта, открытого навстречу вещам, которые превращаются в интенциональные предметы. Во-вторых, в основание своего подхода он кладет не категорию тождества, а категорию различия. Так, например, сознание мыслится им временящаяся «вещь» («Феноменология внутреннего сознания времени»), а вещь — как система различий («Логические исследования»). Это позволяет Гуссерлю, в частности, преодолеть кантовский тезис о непознаваемости вещей самих по себе.
9. Лобанова Нина Исааковна (Красноярск). Язык и бытие философии Мартина Хайдеггера.
Автор исследует взаимосвязь двух главных тем философии М.Хайдеггера: язык и бытие. Опираясь также на взгляды другого выдающегося немецкого философа, лингвиста В. Фон Гумбольдта, автор пытается проследить ключевую идею, которая является объединяющей для творчества обоих философов, о необходимости познания языка и бытия как проявлениях одного целого.
10. Новолодская Ирина Викторовна (Санкт-Петербург) Я. Хинтикка и Я. Лукасевич о поливариантности понятия «необходимое» в аподиктической силлогистике Аристотеля.
11. Подлевских Леонтий Геннадьевич (Киров). Онтологическая направленность сознания в постмодернистских исследованиях: проблемы и перспективы.
12. Пома, Андреа (Турин, Италия) Философия религии и система философии.
13. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Булево представление парменидовой онтологии.
В логике высказываний истинностное значение сложной пропозициональной формулы F (A1, A2, …, An) определяется истинностными значениями переменных A1, A2, …, An, которых в каждом наборе два: истина (1) и ложь (0). Обобщая это положение, математики говорят, что семантика в пропозициональном исчислении определяется некоторым гомоморфизмом (отображением) φ: Fm → B из множества формул в семейство истинностных значений. В связи с этим структура истинностных значений формул В обладает структурой булевой алгебры. В свою очередь семейство классов некоторого множества с операциями объединения, пересечения и дополнения образует частный случай булевой алгебры — решетку, характеристическим свойством которой помимо коммутативности и ассоциативности по всем операциям, является также дистрибутивность по объединению относительно пересечения. Именно: А U (B ∩ C) = (A U B) ∩ (A U B), что выполнимо тогда и только тогда, когда А = 0 и выступает как первичный элемент пары классов {A, B}.
Теперь рассмотрим двойную парменидову тавтологию: «бытие есть, небытия нет» с позиции булевой алгебры высказываний. Это импликативная решетка, т. е. φ (А U B) = 1 и φ (А ∩ В) = 0, в которой А → В, следовательно, А ≠ В. В самом деле, тавтология ¬ ¬ А → А (правило двойного отрицания) тождественно истинна тогда и только тогда, когда φ (А U ¬ А) = 1 и φ (А ∩ ¬ А) = 0. Если в тавтологии Парменида «бытие есть» обозначим буквой А, тогда ¬ А будем означать «бытие не есть», а ¬ ¬ А — соответственно «небытие не есть», т. е. двойное отрицание первичного высказывания «бытие есть». Отсюда следует, что парменидова онтология в своих логических основаниях есть отображение типа Fm → B со значением в двухместном языке {0, 1}, в котором могут быть определены логические операции объединения («есть бытие или небытие»), пересечения («сосуществование бытия и небытия пусто») и дополнения («небытие дополняет бытие до Универсума»), и, как показывает история онтологии, указанные виды отношений между бытием и небытием в той или иной мере философами рассматривались. Однако то главное, что в таком случае диктует логика исключенного третьего осталось философами не замеченным: «бытие» эквивалентно лжи (0), а «небытие» — истине (1), т. е. реальность на самом деле есть мир неопределенности, истину в котором ищет познающий этот мир логический субъект.
14. Пугачева Людмила Геннадиевна (Москва). Бытие в постмодернизме и в философии адвайты-веданты: сравнительный анализ.
В постмодернизме бытие-событие, в частности, понимается как ситуативно возникающая и разрушающаяся мимолетная определенность смыслов, «онтология настоящего» (М.Фуко, Ж.Делез). «Онтология настоящего» – не концепция, а, скорее, событие осознания, в котором возможно свободное – спонтанное действие, за пределами социальной ангажированности. В адвайте пределом процессуального, практического знания об «онтологическом уровне реальности» является жизнь святого – «джняни», протекающая в осознании специфической тождественности Ноумена и феноменального мира. Это внутреннее понимание переживается не отдельным существом-индивидом (separately entity), а бессубъектным, хотя и укоренным в конкретном живом теле, абстрактным осознанием-свидетелем (witness), отождествленным за пределами языка и времени, в вечности настоящего момента «здесь-и-сейчас», с универсальным бытием (Cosmic law, Unity: Рамана Махарши, Нисаргадатта Махарадж, Рамеш Балсекар – ХХ-ХХI вв). Адвайта – в качестве древнего, по своему происхождению, и, одновременно, современного философского учения – предлагает ответ на вопрос, поставленный Л.Витгенштейном в «Философских исследованиях» – об «инстинкте», влекущем человека «за пределы языка». Существенная смысловая граница между постмодернизмом и адвайтой пролегает, на первый взгляд, именно в отношении к языку. Постмодернизм, в частности, рассматривает в качестве агента онтологии «нарратив», который творит реальность (Ф.Джеймисон). В то время как в адвайте «Истинная реальность» (True) доступна непосредственному пониманию в присутствии святого-«джняни», благодаря наступлению специфического состояния тишины, успокаивающей «болтовню разума». Однако нарратив может быть вплетен в эту «онтологическую тишину» без всякого ущерба для «Истинной реальности».
Действительная разница заключается, пожалуй, в понимании смысла и назначения онтологического измерения знания. Западная философия, так или иначе, остается в рамках интеллектуального события, не интересуясь «эго» конкретного человека, вступившего на путь познания. Адвайта прямо указывает на взаимосвязь между растворением «эго» и доступом к пониманию абсолютного бытия как универсальной основы существования феноменального мира вообще и конкретного человека в частности.
15. Тимощук Елена Андреевна (Владимир). Онтология Р. Ингардена и теория культуры.
Онтологическая программа Романа Ингардена состоит из следующих положений:, 1) существуют два принципиально различных класса феноменов: вещи полностью независимые от нашего сознания и интенциональных объекты, субстантивированные сознанием, 2) особое место среди существующих объектов принадлежит интенциональным феноменам, порожденных сознанием, социумом и культурой, 3) хотя интенциональные объекты в своем существовании зависят от сознания, весь мир нельзя считать полностью интенциональным объектом, порожденным сознанием, 4) таким образом наиболее здравой концепцией является онтический плюрализм, где бытие – это многослойная формация нескольких доменов: абсолютного, реального, идеального, интенционального.
Онтологическая программа Ингардена обогащает теорию культуры следующими важными выводами: 1) социокультурные объекты являются интенциональными, их онтичность поддерживается деятельностью сознания (художественные герои, социальные ожидания, этнические представления, религиозные убеждения), 2) вследствие отсутствия явного физического облика социокультурных объектов, их бытие схематично, представляет собой совокупность сказанного и несказанного, 3) наличие пустот в бытии социокультурных объектов создаёт возможность сосуществования множества конкретизаций или субъективных развёртываний свойств, порождений новых горизонтов смыслов. Таким образом, бытийный плюрализм не только выступает основой плюрализма культуры и её компонентов: языков, традиций, религий и т.п. В силу своей интенциональности культура порождает бесконечное разнообразие индивидуализированных модусов бытия. Социальный мир – это интерусбъективая сеть возможных уместностей (А. Шюц), которые актуализируются по запросам индивида.
16. Труфанов Сергей Николаевич (Самара). Понятие «пространства» и «времени» в философии Гегеля.
В докладе рассматривается трудная и малоизученная тема – понимание пространства и времени Г.В.Ф. Гегелем. На основании первоисточника – содержания §§ 254-259 его "Философии природы", в статье предпринята попытка дать конспективное изложение гегелевской концепции пространства и времени в доступной для современного читателя форме.
17. Усачев Александр Владимирович (Елец). Бытие и онтология в идеал-реализме: Н.О. Лосский, С.Л. Франк, С.А. Левицкий.
Н. Лосский (1870 – 1965) дает истолкование бытия в двойственной познавательной структуре. Он эксплицирует содержание и значение проблемы бытия с помощью беспредпосылочной стратегии и, вместе с тем, стремится остаться в пафосе и задачах историко-философского процесса. Мыслитель вводит в философский обиход понятия «осознание» и «опознание». Они предполагают более широкую программу толкования вопроса о бытии, которое, помимо очевидного и существующего, «таится» в том, что онтологически не доступно познанию и понятийному схватыванию. Ограничения заложено в структуре бытия. Идею иррационального остатка в познании как важнейшего свойства познания, позволяющего говорить о его бытийности, продолжает С.Л. Франк (1877 – 1950). Он дифференцирует «иррациональный остаток» на трансфинитный и трансдефенитный аспекты. Первый из них заключается в том, что не все может быть охвачено в акте восприятия, как в качественном, так и в количественном отношении. Это важно отметить в связи с тем, что познание все же претендует на универсальность и всеобъемлемость. Но в интуитивизме онтологизируется «неокончательность» любого познавательного акта, как, в прочем, и их сколь угодно полной совокупности. Второй, - трансдефенитность, - останавливается на невозможности дать исчерпывающее конституирование объекта в понятийной работе. Такое важное уточнение в онтологической гносеологии позволило С. Франку подчеркнуть идею о сущностной стороне бытия, в которой в одинаковой мере совмещены слово и тишина, и называть ее «непостижимым». Следующий шаг в этом направлении делает С.А. Левицкий (1908 – 1983), сконцентрировал подготовительную работу предшествующего идеал-реализма в проблему свободы как существенного состояния бытия, что видно в частности из противопоставления философом свободы и сущего. В категории «свобода» сохраняется проблемность, новизна и традиционность для философского мышления. При этом философская познавательная деятельность через экспликацию конкретной онтологии переносит видение идеал-реализма в современную ситуацию мышления.
18. Шрейбер Виктор Константинович (Челябинск). Почему первые греческие философы были «физиками»?
Интерес первых греческих метафизиков к поискам начал известен. Хотя периодически возникают предположения, что такое наше видение тематики досократиков может быть следствием жестокой работы времени, большинство склоняется к идее, что Хронос не виноват, и последующие мыслители, приводя мнения предшественников, выделяли в них самое важное и значимое. Однако объяснение этого тематического ограничения представляет проблему в рамках как социогенной, так и сциентистской концепций генезиса философии. Если переход от мифа к логосу, который имел место в конце архаического периода, явился ответом на вызовы эпохи в виде установления демократических режимов и последующего кризиса полиса, то какое отношение к этому имеют рассуждения о Космосе, воде или апейроне? Мифологическое мировосприятие изначально ориентировалось на человеческие отношения и с этой точки зрения гораздо рациональнее было бы не отказываться от традиционной тематики, но развивать скрытый в ней познавательный потенциал.
Со своей стороны «наукоцентристы» останавливаются перед вопросом, как возникли идеалы логичности и доказательности. Ведь при пренебрежительном отношении интеллектуальной элиты к участию в материальном производстве как выражению человеческой несвободы и широком распространении принудительного труда связанные с техникой научные дисциплины почти не развивались. И даже если какие-либо открытия в научно-технической области делались, совершенствование технической базы парализовалось отсутствием интереса к этому со стороны основного работника. Тем загадочнее становится факт обращения греческих мыслителей к природе. Остается лишь вместе с Аристотелем ссылаться на чувство любопытства.
Обе версии превращают философию в разновидность «игры в бисер», действительные корни оказываются в тени, а её адептам приходится постоянно уверять других в культурной значимости своей науки либо замыкаться в узком кругу оракулов и посвященных.
Часто утверждается, что для первых философов «мифология, поэзия и философская мудрость сливались в нераздельное целое». Я хочу показать, что никакого слияния не было. Напротив, происходило выдавливание одного другим и весь смысл усилий ионийцев и элеатов был направлен на разрушение мифологических структур. Устранение антропоморфизмов и «слишком цветистых выражений» явились предпосылкой для антропологического поворота Сократа и софистов.
2. Артемьева Татьяна Владимировна (Санкт-Петербург). Космологические учения эпохи Просвещения в России.
3. Бережной Сергей Борисович (Снежинск) Российские исследователи буддийской философии о философии Мартина Хайдеггера.
4. Белов Владимир Николаевич (Саратов). Онтология культуры русской философии.
5. Дмитриев Игорь Сергеевич (Санкт-Петербург) Полемика вокруг гелиоцентрической теории Н. Коперника XVI-XVII вв.: математическая фикция или физическая реальность
6. Косыхин Виталий Георгиевич (Саратов). Диалектическое учение о сущности у Г.В.Ф. Гегеля и А.Ф. Лосева.
7. Малкина Светлана Михайловна (Саратов). Преодоление метафизики и судьба философии у М. Хайдеггера.
8. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Трансцендентализм Канта и феноменология Гуссерля как две стадии преодоления субстанционализма в понимании сознания и вещи.
«Новое время» европейской философии начинается с фигуры Р. Декарта, который открывает область человеческого cogito как новый регион философского исследования. Тем самым на сцену выходит субъект, который обладает той первичной реальностью — непосредственной очевидностью, на основе которой происходит формирование наших представлений об объектах. Серьезным недостатком декартовской концепции является то, что для экспликации cogito им используется понятие вещь мыслящая, которое концептуально неточно, поскольку в нем скрадывается радикальное отличие сознания от вещи. В этой связи М. Хайдеггер в «Европейском нигилизме» замечает, что только Кант для выражения интуиции «cogito» сумел найти более адекватный в концептуальном плане язык. Суть кантовской новации состоит в преодолении вещного подхода к сознанию путем введения концепта трансцендентального субъекта, в основе которого лежит трансцендентальное единство апперцепции. Тем самым Кант развивает не субстанциальное, а функциональное понимание сознания. Кантовский концептуальный сдвиг приводит к изменению соотношения «субъект vs. объект» (resp. видоизменению понятия объекта). С одной стороны, Кант вводит различение между вещью самой в себе и вещью для нас, а с другой — его трансцендентальному субъекту противостоит уже «неопределенный предмет эмпирического созерцания», или трансцендентальный предмет («= х»). Однако Кант не сумел до конца преодолеть субстанционализм как в понимании сознания (субъекта), так и в понимании вещи (объекта), поскольку мыслит их на основе категории тождества. Этот шаг делает Гуссерль в своей феноменологии. Он вводит понятие интенционального субъекта, открытого навстречу вещам, которые превращаются в интенциональные предметы. Во-вторых, в основание своего подхода он кладет не категорию тождества, а категорию различия. Так, например, сознание мыслится им временящаяся «вещь» («Феноменология внутреннего сознания времени»), а вещь — как система различий («Логические исследования»). Это позволяет Гуссерлю, в частности, преодолеть кантовский тезис о непознаваемости вещей самих по себе.
9. Лобанова Нина Исааковна (Красноярск). Язык и бытие философии Мартина Хайдеггера.
Автор исследует взаимосвязь двух главных тем философии М.Хайдеггера: язык и бытие. Опираясь также на взгляды другого выдающегося немецкого философа, лингвиста В. Фон Гумбольдта, автор пытается проследить ключевую идею, которая является объединяющей для творчества обоих философов, о необходимости познания языка и бытия как проявлениях одного целого.
10. Новолодская Ирина Викторовна (Санкт-Петербург) Я. Хинтикка и Я. Лукасевич о поливариантности понятия «необходимое» в аподиктической силлогистике Аристотеля.
11. Подлевских Леонтий Геннадьевич (Киров). Онтологическая направленность сознания в постмодернистских исследованиях: проблемы и перспективы.
12. Пома, Андреа (Турин, Италия) Философия религии и система философии.
13. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Булево представление парменидовой онтологии.
В логике высказываний истинностное значение сложной пропозициональной формулы F (A1, A2, …, An) определяется истинностными значениями переменных A1, A2, …, An, которых в каждом наборе два: истина (1) и ложь (0). Обобщая это положение, математики говорят, что семантика в пропозициональном исчислении определяется некоторым гомоморфизмом (отображением) φ: Fm → B из множества формул в семейство истинностных значений. В связи с этим структура истинностных значений формул В обладает структурой булевой алгебры. В свою очередь семейство классов некоторого множества с операциями объединения, пересечения и дополнения образует частный случай булевой алгебры — решетку, характеристическим свойством которой помимо коммутативности и ассоциативности по всем операциям, является также дистрибутивность по объединению относительно пересечения. Именно: А U (B ∩ C) = (A U B) ∩ (A U B), что выполнимо тогда и только тогда, когда А = 0 и выступает как первичный элемент пары классов {A, B}.
Теперь рассмотрим двойную парменидову тавтологию: «бытие есть, небытия нет» с позиции булевой алгебры высказываний. Это импликативная решетка, т. е. φ (А U B) = 1 и φ (А ∩ В) = 0, в которой А → В, следовательно, А ≠ В. В самом деле, тавтология ¬ ¬ А → А (правило двойного отрицания) тождественно истинна тогда и только тогда, когда φ (А U ¬ А) = 1 и φ (А ∩ ¬ А) = 0. Если в тавтологии Парменида «бытие есть» обозначим буквой А, тогда ¬ А будем означать «бытие не есть», а ¬ ¬ А — соответственно «небытие не есть», т. е. двойное отрицание первичного высказывания «бытие есть». Отсюда следует, что парменидова онтология в своих логических основаниях есть отображение типа Fm → B со значением в двухместном языке {0, 1}, в котором могут быть определены логические операции объединения («есть бытие или небытие»), пересечения («сосуществование бытия и небытия пусто») и дополнения («небытие дополняет бытие до Универсума»), и, как показывает история онтологии, указанные виды отношений между бытием и небытием в той или иной мере философами рассматривались. Однако то главное, что в таком случае диктует логика исключенного третьего осталось философами не замеченным: «бытие» эквивалентно лжи (0), а «небытие» — истине (1), т. е. реальность на самом деле есть мир неопределенности, истину в котором ищет познающий этот мир логический субъект.
14. Пугачева Людмила Геннадиевна (Москва). Бытие в постмодернизме и в философии адвайты-веданты: сравнительный анализ.
В постмодернизме бытие-событие, в частности, понимается как ситуативно возникающая и разрушающаяся мимолетная определенность смыслов, «онтология настоящего» (М.Фуко, Ж.Делез). «Онтология настоящего» – не концепция, а, скорее, событие осознания, в котором возможно свободное – спонтанное действие, за пределами социальной ангажированности. В адвайте пределом процессуального, практического знания об «онтологическом уровне реальности» является жизнь святого – «джняни», протекающая в осознании специфической тождественности Ноумена и феноменального мира. Это внутреннее понимание переживается не отдельным существом-индивидом (separately entity), а бессубъектным, хотя и укоренным в конкретном живом теле, абстрактным осознанием-свидетелем (witness), отождествленным за пределами языка и времени, в вечности настоящего момента «здесь-и-сейчас», с универсальным бытием (Cosmic law, Unity: Рамана Махарши, Нисаргадатта Махарадж, Рамеш Балсекар – ХХ-ХХI вв). Адвайта – в качестве древнего, по своему происхождению, и, одновременно, современного философского учения – предлагает ответ на вопрос, поставленный Л.Витгенштейном в «Философских исследованиях» – об «инстинкте», влекущем человека «за пределы языка». Существенная смысловая граница между постмодернизмом и адвайтой пролегает, на первый взгляд, именно в отношении к языку. Постмодернизм, в частности, рассматривает в качестве агента онтологии «нарратив», который творит реальность (Ф.Джеймисон). В то время как в адвайте «Истинная реальность» (True) доступна непосредственному пониманию в присутствии святого-«джняни», благодаря наступлению специфического состояния тишины, успокаивающей «болтовню разума». Однако нарратив может быть вплетен в эту «онтологическую тишину» без всякого ущерба для «Истинной реальности».
Действительная разница заключается, пожалуй, в понимании смысла и назначения онтологического измерения знания. Западная философия, так или иначе, остается в рамках интеллектуального события, не интересуясь «эго» конкретного человека, вступившего на путь познания. Адвайта прямо указывает на взаимосвязь между растворением «эго» и доступом к пониманию абсолютного бытия как универсальной основы существования феноменального мира вообще и конкретного человека в частности.
15. Тимощук Елена Андреевна (Владимир). Онтология Р. Ингардена и теория культуры.
Онтологическая программа Романа Ингардена состоит из следующих положений:, 1) существуют два принципиально различных класса феноменов: вещи полностью независимые от нашего сознания и интенциональных объекты, субстантивированные сознанием, 2) особое место среди существующих объектов принадлежит интенциональным феноменам, порожденных сознанием, социумом и культурой, 3) хотя интенциональные объекты в своем существовании зависят от сознания, весь мир нельзя считать полностью интенциональным объектом, порожденным сознанием, 4) таким образом наиболее здравой концепцией является онтический плюрализм, где бытие – это многослойная формация нескольких доменов: абсолютного, реального, идеального, интенционального.
Онтологическая программа Ингардена обогащает теорию культуры следующими важными выводами: 1) социокультурные объекты являются интенциональными, их онтичность поддерживается деятельностью сознания (художественные герои, социальные ожидания, этнические представления, религиозные убеждения), 2) вследствие отсутствия явного физического облика социокультурных объектов, их бытие схематично, представляет собой совокупность сказанного и несказанного, 3) наличие пустот в бытии социокультурных объектов создаёт возможность сосуществования множества конкретизаций или субъективных развёртываний свойств, порождений новых горизонтов смыслов. Таким образом, бытийный плюрализм не только выступает основой плюрализма культуры и её компонентов: языков, традиций, религий и т.п. В силу своей интенциональности культура порождает бесконечное разнообразие индивидуализированных модусов бытия. Социальный мир – это интерусбъективая сеть возможных уместностей (А. Шюц), которые актуализируются по запросам индивида.
16. Труфанов Сергей Николаевич (Самара). Понятие «пространства» и «времени» в философии Гегеля.
В докладе рассматривается трудная и малоизученная тема – понимание пространства и времени Г.В.Ф. Гегелем. На основании первоисточника – содержания §§ 254-259 его "Философии природы", в статье предпринята попытка дать конспективное изложение гегелевской концепции пространства и времени в доступной для современного читателя форме.
17. Усачев Александр Владимирович (Елец). Бытие и онтология в идеал-реализме: Н.О. Лосский, С.Л. Франк, С.А. Левицкий.
Н. Лосский (1870 – 1965) дает истолкование бытия в двойственной познавательной структуре. Он эксплицирует содержание и значение проблемы бытия с помощью беспредпосылочной стратегии и, вместе с тем, стремится остаться в пафосе и задачах историко-философского процесса. Мыслитель вводит в философский обиход понятия «осознание» и «опознание». Они предполагают более широкую программу толкования вопроса о бытии, которое, помимо очевидного и существующего, «таится» в том, что онтологически не доступно познанию и понятийному схватыванию. Ограничения заложено в структуре бытия. Идею иррационального остатка в познании как важнейшего свойства познания, позволяющего говорить о его бытийности, продолжает С.Л. Франк (1877 – 1950). Он дифференцирует «иррациональный остаток» на трансфинитный и трансдефенитный аспекты. Первый из них заключается в том, что не все может быть охвачено в акте восприятия, как в качественном, так и в количественном отношении. Это важно отметить в связи с тем, что познание все же претендует на универсальность и всеобъемлемость. Но в интуитивизме онтологизируется «неокончательность» любого познавательного акта, как, в прочем, и их сколь угодно полной совокупности. Второй, - трансдефенитность, - останавливается на невозможности дать исчерпывающее конституирование объекта в понятийной работе. Такое важное уточнение в онтологической гносеологии позволило С. Франку подчеркнуть идею о сущностной стороне бытия, в которой в одинаковой мере совмещены слово и тишина, и называть ее «непостижимым». Следующий шаг в этом направлении делает С.А. Левицкий (1908 – 1983), сконцентрировал подготовительную работу предшествующего идеал-реализма в проблему свободы как существенного состояния бытия, что видно в частности из противопоставления философом свободы и сущего. В категории «свобода» сохраняется проблемность, новизна и традиционность для философского мышления. При этом философская познавательная деятельность через экспликацию конкретной онтологии переносит видение идеал-реализма в современную ситуацию мышления.
18. Шрейбер Виктор Константинович (Челябинск). Почему первые греческие философы были «физиками»?
Интерес первых греческих метафизиков к поискам начал известен. Хотя периодически возникают предположения, что такое наше видение тематики досократиков может быть следствием жестокой работы времени, большинство склоняется к идее, что Хронос не виноват, и последующие мыслители, приводя мнения предшественников, выделяли в них самое важное и значимое. Однако объяснение этого тематического ограничения представляет проблему в рамках как социогенной, так и сциентистской концепций генезиса философии. Если переход от мифа к логосу, который имел место в конце архаического периода, явился ответом на вызовы эпохи в виде установления демократических режимов и последующего кризиса полиса, то какое отношение к этому имеют рассуждения о Космосе, воде или апейроне? Мифологическое мировосприятие изначально ориентировалось на человеческие отношения и с этой точки зрения гораздо рациональнее было бы не отказываться от традиционной тематики, но развивать скрытый в ней познавательный потенциал.
Со своей стороны «наукоцентристы» останавливаются перед вопросом, как возникли идеалы логичности и доказательности. Ведь при пренебрежительном отношении интеллектуальной элиты к участию в материальном производстве как выражению человеческой несвободы и широком распространении принудительного труда связанные с техникой научные дисциплины почти не развивались. И даже если какие-либо открытия в научно-технической области делались, совершенствование технической базы парализовалось отсутствием интереса к этому со стороны основного работника. Тем загадочнее становится факт обращения греческих мыслителей к природе. Остается лишь вместе с Аристотелем ссылаться на чувство любопытства.
Обе версии превращают философию в разновидность «игры в бисер», действительные корни оказываются в тени, а её адептам приходится постоянно уверять других в культурной значимости своей науки либо замыкаться в узком кругу оракулов и посвященных.
Часто утверждается, что для первых философов «мифология, поэзия и философская мудрость сливались в нераздельное целое». Я хочу показать, что никакого слияния не было. Напротив, происходило выдавливание одного другим и весь смысл усилий ионийцев и элеатов был направлен на разрушение мифологических структур. Устранение антропоморфизмов и «слишком цветистых выражений» явились предпосылкой для антропологического поворота Сократа и софистов.
Онтология и физика
1. Баранцев Рэм Георгиевич (Санкт-Петербург). Сила как атрибут материи.
Синергетика, определяясь как учение о самоорганизации, тем самым подразумевает, что её предмет, саморазвитие, существует. Это свойство всё более заявляет о себе как ведущий фактор эволюции, заставляя признать его атрибутом материи. Современная физика различает два самостоятельных вида материи: вещество, обладающее массой, и поле, обладающее энергией. Не поддаваясь ленинскому отчуждению материи от сознания, согласимся с Аристотелем, что материя есть всё то, из чего состоит мир. Тогда не так уж страшно допустить в составе материи ещё одной компоненты, такой, как сила, обладающая активностью. При этом представление о материи преодолевает бинарную альтернативность и обретает системную целостность. Порождая новое, активная сила становится креативной. Так проявляется внутренняя способность материи к саморазвитию. Удивительно, что столь расхожее понятие физики, как сила, до сих пор не было удостоено чести стать философской категорией, хотя многие крупные философы упоминали её с не меньшим уважением, чем движение и материю. Конечно, для столь ответственного акта требовалась изрядная доза метафизической смелости. И готовность к риску.
2. Болдачев Александр Владимирович (Санкт-Петербург). Онтологические проблемы эволюционизма.
Проблемы единства хронологической и пространственной иерархий Мира: космологическая иерархия; субъядерный уровень; протобиологический этап эволюции. Представление об авангардной эволюционной системе: случайность или закономерность новаций; исключительная авангардность новаций; новации на низших иерархических уровнях; новации и скорость эволюции. Проблемы начала в современной научной картине мира: мгновенность «творения» физического мира; один Мир — два этапа эволюции; постулирование изначальных сущностей или редукционизм. Антропный принцип и эволюционная парадигма: антропный принцип в терминах эволюционной парадигмы; финалистический антропный принцип; проблема выделенности социосистемы, антиантропный принцип.
3. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Трансцендентальный подход и физика: «луковичная» модель времени.
Понимая под трансцендентализмом «познание, занимающееся не столько предметами, сколько нашим способом познания предметов, поскольку он возможен a priori» (КЧР, B 25), Кант формулирует важнейший методологический принцип трансцендентализма, заключающийся в том, любая научная теория имеет, если можно так сказать, два уровня: внутренний (уровень предметов) и внешний (уровень теорий/познания) [ср. с концепцией «внутреннего реализма» Х. Патнема]. Соответственно, вопрос об онтологическом (гносеологическом) статусе объектов теории на разных уровнях должен решаться отдельно (по-разному). Вопрос об онтологическом статусе расщепляется на два вопроса: о «внутреннем» — относительном — существовании объекта (в рамках какого-то «языкового каркаса» (Р. Карнап)) и о «внешнем» — абсолютном — существовании объекта (самого по себе). Так, например, сам Кант рассматривает пространство и время как эмпирически реальные (на «внутреннем» уровне), но трансцендентально идеальные (на «внешнем» уровне) данности. При этом трансцендентальный уровень рассмотрения является определяющим, поскольку он задает трансцендентальные (смысловые) условия объективности объектов теории, т.е. что (или как) мы будем понимать под объектом теории вообще, и тем или иным объектом в частности. Одним из таких вопросов, значимым для современной физики выступает вопрос о том, что представляют собой пространство и время, причем именно как трансцендентальные (априорные) условия познания предметов. [Трансцендентальный] анализ процесса познания свидетельствует о том, что оно имеет перцептивно-апперцептивную структуру. Основополагающим выступает различение «содержание vs. акт», в котором и содержатся истоки формирования концептов пространства и времени. При этом (эпи)генезис времени связан с актовой составляющей восприятия, или со [временем] протеканием этого акта. Точнее, конституирование концепта времени связано с абстрагированием от содержательной (перцептивной) составляющей Этох и итеративным характером апперцептивной лестницы. Абстрагирование задает чистоту временного потока, его независимость от эмпирического содержания, а рекурсивная вложенность апперцепций — направленность, или течение, времени. Именно последнее и определяет концептуальную специфику времени, которую мы назвали луковичной моделью времени.
4. Кузнецов Владимир Иванович (Киев, Украина). Онтологические аспекты физики.
Наряду с физикой и другими естественными науками, многие философы считают важным источником знаний о мире онтологию, которая разрабатывает понятия и категории, претендующие на выражение всеобщих и необходимых свойств, отношений, состояний и закономерностей мира в целом. Ее эффективными методами являются экспликация и обобщение обыденных и научных представлений о мире. Физика ограничивается изучением физической составляющей этого мира с помощью своих теорий и экспериментальных исследований его отдельных регионов. Однако стандартная логико-лингвистическая (пропозициональная) реконструкция ее теорий явно недостаточна для понимания того, что и как они утверждают о мире. Дело в том, информация о мире, получаемая и обрабатываемая с помощью фундаментальной теории, хотя и выражается с помощью ее отдельных понятий и утверждений, но относится к
экспериментально подтвержденным моделям ее предметной области. Поэтому
для экспликации онтологических допущений и утверждений теорий об изучаемых регионах физического мира необходимо использовать более реалистические реконструкции теорий. Одной из них является структурно-номинативная реконструкции, согласно которой любая физическая теория является сложной полисистемой. Она состоит из иерархических многоуровневых именной, упорядочивающей, языковой, абстрактно-модельной, репрезентативно-модельной, проблемной, операционной, процедурной, эвристической, аксиологической и
связывающей подсистем. Утверждения теории о мире формулируются в терминах ее репрезентативно-модельной подсистемы, конструктивными элементами которой являются модели, представляющие строение и основные характеристики изучаемых объектов такими, какими они предположительно есть на самом деле. Известными примерами таких моделей являются гелиоцентрическая модель Солнечной системы, планетарная модель атома и кварковая модель элементарных частиц. Таким образом, важным ресурсом расширения онтологических представлений о мире является анализ репрезентативных моделей современных физических теорий типа квантовой теории поля, квантовой теории гравитации и единых теорий элементарных частиц.
5. Кузнецов Владимир Иванович (Киев, Украина). Некоторые онтологические предположения квантовой теории поля
Согласно квантовой теории поля (КТП), репрезентативными моделями таких микроскопических форм дифференциации материи как элементарные частицы являются кванты физических полей и происходящие с ними процессы. К актуальному и потенциальному модусам существования КТП добавляет виртуальный модус, моделируя взаимодействие между актуальными элементарными астицами как обмен виртуальными квантами физических полей, осуществляемый с принципиально ненаблюдаемым нарушением законов сохранения энергии и импульса. Нулевые возбуждения физических полей конституируют такую реалию физического мира как вакуум, небытие в смысле актуального существования и протобытие с точки зрения виртуального существования. С одной стороны, на фоне вакуума разворачиваются все физические явления и процессы, связанные с элементарными частицами, с другой - частицы моделируются как ненулевые возбуждения физических полей. Изучение вакуума открывает новые естественнонаучные аспекты соотношения онтологических категорий бытия, небытия и становления. Небытие, моделируемое как вакуум, имеет сложную структуру и существует в нескольких видах. КТП формулирует
фундаментальные законы движения и взаимодействия элементарных частиц, которые применимы не только к изменениям состояния их движения в
пространстве-времени, но и к их взаимодействиям (в частности, к преобразованиям протонов в нейтроны или фермионов в бозоны), нарушающим их себетождественность. КТП постулирует инвариантность этих законов относительно всех возможных трансформаций частиц и их состояний, расширяя принцип относительности. В этой теории по-новому рассматриваются соотношения случайности и необходимости, хаоса и порядка (спонтанное нарушение симметрии). В современной физике на основе методов и средств КТП моделируются качественно-количественные изменения (фазовые переходы) в развитии Вселенной. На микроуровне эти переходы определяют физические условия объединения и расщепления физических взаимодействий, а на мегауровне - эволюционную последовательность формирования и взаимосвязи космологических
объектов.
6. Ланцев Игорь Авенирович (Великий Новгород), Сорокин Анатолий Иванович (Великий Новгород). Принцип дополнительности симметрии и асимметрии в онтологических представлениях естествознания.
Соотношение и дополнительность симметрии и асимметрии играет фундаментальную роль в образовании и эволюции природных систем.Рассмотрение взаимодействия динамических и геометрических видов симметрии показывает, что геометрические симметрии отражают свойства симметрии пространства и времени, динамические — свойства симметрии состояний взаимодействия. Свойства симметрии можно рассматривать как проявления состояний покоя, сохранения фундаментальных физических величин, свойства асимметрии — как проявление состояний движения, изменения.
Важным свойством симметрии является сохранение (инвариантность) некоторых признаков или законов относительно определенных групп преобразований (пространственных, временных и других). Фундаментальные константы играют роль опорных точек всякой симметрии как в объективной реальности, так и в отражающих ее теориях, что выражается в физических законах как симметрия физических величин (энергии и массы, энергии и частоты колебания).
В стандартной космологической модели исходной универсальной симметрией обладает неструктурированный квантовый хаос физического вакуума, последовательные фазовые превращения которого привели к нарушениям этой симметрии и возникновению структурированных состояний материи с новыми видами симметрии, характерными для вещественно-полевых образований. Каждому типу фундаментальных физических взаимодействий соответствует своя особая симметрия, свой закон сохранения.
Симметрия и асимметрия являются дополнительными понятиями. Если симметрия во всех ее разновидностях является непременным условием устойчивости материальных процессов и образований, в том числе структурированных, то условием эволюционных превращений является, нарушение симметрии, отклонение от нее, т. е. асимметрия. В природе симметрия есть следствие закона наименьшего действия или закона простоты в формообразовании устойчивых структур, а асимметрия – это следствие внешних воздействий или внутренних флуктуаций в системе, или того и другого вместе.
7. Малашенко Юрий Никитович (Воронеж) Онтология квантовой механики.
8. Полуян Павел Вадимович (Красноярск) Квантовая онтология и бытие имен.
9. Разногорский Ян Янович (Казань) Методологические основания концепции метапространства в онтологии.
Синергетика, определяясь как учение о самоорганизации, тем самым подразумевает, что её предмет, саморазвитие, существует. Это свойство всё более заявляет о себе как ведущий фактор эволюции, заставляя признать его атрибутом материи. Современная физика различает два самостоятельных вида материи: вещество, обладающее массой, и поле, обладающее энергией. Не поддаваясь ленинскому отчуждению материи от сознания, согласимся с Аристотелем, что материя есть всё то, из чего состоит мир. Тогда не так уж страшно допустить в составе материи ещё одной компоненты, такой, как сила, обладающая активностью. При этом представление о материи преодолевает бинарную альтернативность и обретает системную целостность. Порождая новое, активная сила становится креативной. Так проявляется внутренняя способность материи к саморазвитию. Удивительно, что столь расхожее понятие физики, как сила, до сих пор не было удостоено чести стать философской категорией, хотя многие крупные философы упоминали её с не меньшим уважением, чем движение и материю. Конечно, для столь ответственного акта требовалась изрядная доза метафизической смелости. И готовность к риску.
2. Болдачев Александр Владимирович (Санкт-Петербург). Онтологические проблемы эволюционизма.
Проблемы единства хронологической и пространственной иерархий Мира: космологическая иерархия; субъядерный уровень; протобиологический этап эволюции. Представление об авангардной эволюционной системе: случайность или закономерность новаций; исключительная авангардность новаций; новации на низших иерархических уровнях; новации и скорость эволюции. Проблемы начала в современной научной картине мира: мгновенность «творения» физического мира; один Мир — два этапа эволюции; постулирование изначальных сущностей или редукционизм. Антропный принцип и эволюционная парадигма: антропный принцип в терминах эволюционной парадигмы; финалистический антропный принцип; проблема выделенности социосистемы, антиантропный принцип.
3. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Трансцендентальный подход и физика: «луковичная» модель времени.
Понимая под трансцендентализмом «познание, занимающееся не столько предметами, сколько нашим способом познания предметов, поскольку он возможен a priori» (КЧР, B 25), Кант формулирует важнейший методологический принцип трансцендентализма, заключающийся в том, любая научная теория имеет, если можно так сказать, два уровня: внутренний (уровень предметов) и внешний (уровень теорий/познания) [ср. с концепцией «внутреннего реализма» Х. Патнема]. Соответственно, вопрос об онтологическом (гносеологическом) статусе объектов теории на разных уровнях должен решаться отдельно (по-разному). Вопрос об онтологическом статусе расщепляется на два вопроса: о «внутреннем» — относительном — существовании объекта (в рамках какого-то «языкового каркаса» (Р. Карнап)) и о «внешнем» — абсолютном — существовании объекта (самого по себе). Так, например, сам Кант рассматривает пространство и время как эмпирически реальные (на «внутреннем» уровне), но трансцендентально идеальные (на «внешнем» уровне) данности. При этом трансцендентальный уровень рассмотрения является определяющим, поскольку он задает трансцендентальные (смысловые) условия объективности объектов теории, т.е. что (или как) мы будем понимать под объектом теории вообще, и тем или иным объектом в частности. Одним из таких вопросов, значимым для современной физики выступает вопрос о том, что представляют собой пространство и время, причем именно как трансцендентальные (априорные) условия познания предметов. [Трансцендентальный] анализ процесса познания свидетельствует о том, что оно имеет перцептивно-апперцептивную структуру. Основополагающим выступает различение «содержание vs. акт», в котором и содержатся истоки формирования концептов пространства и времени. При этом (эпи)генезис времени связан с актовой составляющей восприятия, или со [временем] протеканием этого акта. Точнее, конституирование концепта времени связано с абстрагированием от содержательной (перцептивной) составляющей Этох и итеративным характером апперцептивной лестницы. Абстрагирование задает чистоту временного потока, его независимость от эмпирического содержания, а рекурсивная вложенность апперцепций — направленность, или течение, времени. Именно последнее и определяет концептуальную специфику времени, которую мы назвали луковичной моделью времени.
4. Кузнецов Владимир Иванович (Киев, Украина). Онтологические аспекты физики.
Наряду с физикой и другими естественными науками, многие философы считают важным источником знаний о мире онтологию, которая разрабатывает понятия и категории, претендующие на выражение всеобщих и необходимых свойств, отношений, состояний и закономерностей мира в целом. Ее эффективными методами являются экспликация и обобщение обыденных и научных представлений о мире. Физика ограничивается изучением физической составляющей этого мира с помощью своих теорий и экспериментальных исследований его отдельных регионов. Однако стандартная логико-лингвистическая (пропозициональная) реконструкция ее теорий явно недостаточна для понимания того, что и как они утверждают о мире. Дело в том, информация о мире, получаемая и обрабатываемая с помощью фундаментальной теории, хотя и выражается с помощью ее отдельных понятий и утверждений, но относится к
экспериментально подтвержденным моделям ее предметной области. Поэтому
для экспликации онтологических допущений и утверждений теорий об изучаемых регионах физического мира необходимо использовать более реалистические реконструкции теорий. Одной из них является структурно-номинативная реконструкции, согласно которой любая физическая теория является сложной полисистемой. Она состоит из иерархических многоуровневых именной, упорядочивающей, языковой, абстрактно-модельной, репрезентативно-модельной, проблемной, операционной, процедурной, эвристической, аксиологической и
связывающей подсистем. Утверждения теории о мире формулируются в терминах ее репрезентативно-модельной подсистемы, конструктивными элементами которой являются модели, представляющие строение и основные характеристики изучаемых объектов такими, какими они предположительно есть на самом деле. Известными примерами таких моделей являются гелиоцентрическая модель Солнечной системы, планетарная модель атома и кварковая модель элементарных частиц. Таким образом, важным ресурсом расширения онтологических представлений о мире является анализ репрезентативных моделей современных физических теорий типа квантовой теории поля, квантовой теории гравитации и единых теорий элементарных частиц.
5. Кузнецов Владимир Иванович (Киев, Украина). Некоторые онтологические предположения квантовой теории поля
Согласно квантовой теории поля (КТП), репрезентативными моделями таких микроскопических форм дифференциации материи как элементарные частицы являются кванты физических полей и происходящие с ними процессы. К актуальному и потенциальному модусам существования КТП добавляет виртуальный модус, моделируя взаимодействие между актуальными элементарными астицами как обмен виртуальными квантами физических полей, осуществляемый с принципиально ненаблюдаемым нарушением законов сохранения энергии и импульса. Нулевые возбуждения физических полей конституируют такую реалию физического мира как вакуум, небытие в смысле актуального существования и протобытие с точки зрения виртуального существования. С одной стороны, на фоне вакуума разворачиваются все физические явления и процессы, связанные с элементарными частицами, с другой - частицы моделируются как ненулевые возбуждения физических полей. Изучение вакуума открывает новые естественнонаучные аспекты соотношения онтологических категорий бытия, небытия и становления. Небытие, моделируемое как вакуум, имеет сложную структуру и существует в нескольких видах. КТП формулирует
фундаментальные законы движения и взаимодействия элементарных частиц, которые применимы не только к изменениям состояния их движения в
пространстве-времени, но и к их взаимодействиям (в частности, к преобразованиям протонов в нейтроны или фермионов в бозоны), нарушающим их себетождественность. КТП постулирует инвариантность этих законов относительно всех возможных трансформаций частиц и их состояний, расширяя принцип относительности. В этой теории по-новому рассматриваются соотношения случайности и необходимости, хаоса и порядка (спонтанное нарушение симметрии). В современной физике на основе методов и средств КТП моделируются качественно-количественные изменения (фазовые переходы) в развитии Вселенной. На микроуровне эти переходы определяют физические условия объединения и расщепления физических взаимодействий, а на мегауровне - эволюционную последовательность формирования и взаимосвязи космологических
объектов.
6. Ланцев Игорь Авенирович (Великий Новгород), Сорокин Анатолий Иванович (Великий Новгород). Принцип дополнительности симметрии и асимметрии в онтологических представлениях естествознания.
Соотношение и дополнительность симметрии и асимметрии играет фундаментальную роль в образовании и эволюции природных систем.Рассмотрение взаимодействия динамических и геометрических видов симметрии показывает, что геометрические симметрии отражают свойства симметрии пространства и времени, динамические — свойства симметрии состояний взаимодействия. Свойства симметрии можно рассматривать как проявления состояний покоя, сохранения фундаментальных физических величин, свойства асимметрии — как проявление состояний движения, изменения.
Важным свойством симметрии является сохранение (инвариантность) некоторых признаков или законов относительно определенных групп преобразований (пространственных, временных и других). Фундаментальные константы играют роль опорных точек всякой симметрии как в объективной реальности, так и в отражающих ее теориях, что выражается в физических законах как симметрия физических величин (энергии и массы, энергии и частоты колебания).
В стандартной космологической модели исходной универсальной симметрией обладает неструктурированный квантовый хаос физического вакуума, последовательные фазовые превращения которого привели к нарушениям этой симметрии и возникновению структурированных состояний материи с новыми видами симметрии, характерными для вещественно-полевых образований. Каждому типу фундаментальных физических взаимодействий соответствует своя особая симметрия, свой закон сохранения.
Симметрия и асимметрия являются дополнительными понятиями. Если симметрия во всех ее разновидностях является непременным условием устойчивости материальных процессов и образований, в том числе структурированных, то условием эволюционных превращений является, нарушение симметрии, отклонение от нее, т. е. асимметрия. В природе симметрия есть следствие закона наименьшего действия или закона простоты в формообразовании устойчивых структур, а асимметрия – это следствие внешних воздействий или внутренних флуктуаций в системе, или того и другого вместе.
7. Малашенко Юрий Никитович (Воронеж) Онтология квантовой механики.
8. Полуян Павел Вадимович (Красноярск) Квантовая онтология и бытие имен.
9. Разногорский Ян Янович (Казань) Методологические основания концепции метапространства в онтологии.
Онтология и естествознание
1. Баранцев Рэм Георгиевич (Санкт-Петербург). Семиодинамика как методология синергетики.
Предмет синергетики обязывает её к самоопределению, которое в предметном пространстве не локализуется, поскольку процессы самоорганизации идут повсюду. Более подходящим представляется пространство методов, где адекватное определение видится на пути структурного абстрагирования, по примеру математики. Обращение к семиотике тут естественно и закономерно. Однако самоорганизация – динамический процесс, так что речь должна идти о семиодинамике. Обращение к динамическим знаковым системам напоминает переход от постоянных величин к переменным в математике. Происходит это позднее, потому что мир знаков сложнее мира чисел, но обещает быть не менее революционным. Знаковый подход уже позволил развить открытую методологию, в которой нуждалась синергетика. В пространстве методов ниша синергетики постепенно формируется как семиодинамика.
2. Борчиков Сергей Алексеевич (Озерск). Математическое обоснование начал онтологии (частично в сравнении с концепцией П.М. Колычева).
В докладе демонстрируются некоторые результаты приложения математических методов к философской предметности. В частности, к осмыслению таких основных онтологических и гносеологических категорий и реалий, как бытие, единство, всеединство, идея, форма, понятие, знание, вещь.
Возможны два крайних способа математизации философии: 1) внешним образом, не затрагивая глубинных имманентных структур предмета, и 2) имманентным образом, формируя предмет так, как другими способами он не может быть сформирован в принципе (как, например, в физике: формулы закона являются неотъемлемым компонентом закона, без которых закон просто немыслим).
Данное исследование ориентировано на имманентную математизацию. Таковы, например, аппроксимация понятия бытия и форм бытия через степенные формулы, аппроксимация понятия качественного множества через показательную функцию и мультимножество, а также приложение математических операций дифференцирования и интегрирования к категориям «понятие», «знание», «вещь».
Исследование опирается на тысячелетние онтологические и гносеологические традиции. В частности, на парменидовскую, считающую началом всего бытие; аристотелевскую, утверждающую, что форма определяет сущность вещей и идей; на канторовский подход, венчающий осмысление актуальной бесконечности в мировой философии; а также на традицию рациональной философии, относящуюся к понятийной деятельности разума как к дифференцирующей рефлексии.
В докладе имеется заочная перекличка идей с отдельными решениями, обозначенными в статье П.М. Колычева «Онтологическое обоснование начал математики». Математизация философии – достаточно новое направление, здесь еще много спорных моментов. Тем интереснее было сравнить различные подходы, дабы апробировать результаты в эффективности эвристических конструктов.
3. Букин Дмитрий Николаевич (Волжск). К вопросу об онтологическом статусе математического объекта.
Математика как особое предметное поле онтологии представлена в истории науки обширным спектром артикуляции бытийного статуса своих объектов, простирающимся от мистицизма до рационализма и даже деконструктивизма.
Важной проблемой, стоящей перед современным специалистом, является формулирование основного вопроса онтологии математики, конституирующего последнюю как самостоятельную исследовательскую область. На наш взгляд, вопрос о прояснении статуса математического объекта не является первым или главным для онтолога, так как уже имплицитно содержит необходимость бытия такого объекта. В первую очередь, следует вопрошать не о том, как существует математический объект, а о том, существует ли он вообще. Вопрос о «как-бытии» - второй, хотя, возможно, и более интересный в исследовательском плане, ибо именно он породил такие направления в философии математики, как реализм, структурализм, конструктивизм, априоризм, логицизм, формализм, эмпиризм и др.
С другой стороны, всякая попытка прояснения онтологического статуса математического объекта закономерно приводит к проблеме употребления языка философских категорий, относительно-всеобщее содержание которых (по крайней мере, с позиции диалектики) подлежит определенной трансформации. Речь здесь идет о классических категориях бытия, сущности, отношения, свойства, пространства, количества и др., отражающих и/или структурирующих математический объект, а также об аподиктических модальных категориях, задающих направление процесса обоснования существования мира идеальных объектов, граничащего с миром вещей на условиях их глубочайшего взаимопроникновения.
4. Голубниченко Артём Николаевич (Омск). Онтология в формировании информационного подхода к автоматизации рассуждений.
Рассматривается инновационный подход к проблеме автоматизации рассуждений, основанный на теории динамических информационных систем (ТДИС, ДИС). В ТДИС согласуются онтологическая специфика знаний и синтетическая проработка информации, в которой учитываются её философские, физические и математические представления. С одной стороны, сегодня широко проявляется интерес к онтологиям конкретных областей, которые выходят в своих приложениях на IT-составляющую. С другой стороны, новации в онтологии могут быть получены с помощью информационного подхода. Язык и логико-методологическая база ТДИС позволяют оперировать объектами различного типов знания и переводить информацию в знания, что является непосредственно выходом к организации автоматических рассуждений.
5. Доманов Олег Анатольевич (Новосибирск) Онтология Алена Бадью и парадоксы теории множеств
6. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Онтология (метафизика) и математика: возможен ли их союз?
Под трансцендентальным Кант понимает «познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами [способами] нашего познания предметов…» (КЧР, B 25), что нацеливает на выявление трансцендентальных условий [оснований] того или иного вида (по)знания, специфики его конституции и структурных особенностей. Основными видами человеческого познания (со времен Аристотеля) можно считать физику, математику и метафизику (= онтологию). Специфика естествознания, анализу которой посвящена значительная часть КЧР, состоит в том, что оно имеет интуитивно-дискурсивную структуру, там с необходимостью задействованы как чувственность (созерцания), так и рассудок (понятия). Специфику философии и математики (в их сопоставлении) Кант обсуждает в одном из последних разделов КЧР «Дисциплина чистого разума в догматическом применении». Там он определяет философию как «познание разумом посредством понятий», а математику как «познание посредством конструирования понятий» (B 741), настойчиво подчеркивая их отличие и невозможность «копировать методы друг у друга» (B 754). В этом смысле никакой союз онтологии и математики невозможен. Вместе с тем, можно говорить о некотором сходстве философии (онтологии) и математики, поскольку оба этих типа познания «работают» не с конкретными, а с абстрактными объектами. Точнее, последнее относится лишь к математике, которая (в отличие от философии) претендует на статус объективной науки. Тогда «основной» трансцендентальный вопрос относительно математики можно сформулировать так: как возможны абстрактные объекты, что они собой представляют? Данная проблематика в настоящее время активно обсуждается в рамках неологицизма (К. Райт (Wright), Б. Хэйл (Hale), Э. Залта (Zalta) и Б. Линский (Linsky), Дж. Булос (Boolos)). Можно выделить три варианта решения: 1. понимание абстрактных объектов как не(до)определенных конкретных объектов; 2. понимание абстрактных объектов как свойств (Платон, Э. Залта); 3. понимание абстрактных объектов как «пустых местах» в рамках структур (структурализм; Л. Витгенштейн, П. Бенацерраф (Benacerraf), С. Шапиро (Shapiro), М. Резник (Resnik)).
7. Кунафин Марат Самирханович (Санкт-Петербург) Онтология науки и бытие сущего.
Предпринята попытка предварительного анализа вопроса о соотношении онтологии, науки, бытия и сущего с опорой на хайдеггеровскую трактовку проблемы бытия. Фундаментальность постановки вопроса о бытии определяется через понимание «истины бытия» человека как смысла его способа существования. Указывается, что смысл современного способа существования человека связан не с его пониманием бытия, а с его способом изменения сущего, определяемым наукой и техникой. Устанавливается генетическая связь бытия, сущего, способа существования человека, с одной стороны, и фундаментальной онтологии, философии, онтологии сущего, науками с другой стороны. Ставится задача переопределения способа существования человека как задача обретения смысла существования имеющего трансцендентное оправдание.
8. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Онтология в ракурсе современной информатики.
Развитие информационных технологий в конце ХХ в. привело к созданию класса теорий, которые получили название «теории, основанные на обработке знаний». Функционально они были ориентированы на задачи, которые входят в набор ключевых положений любой теоретической системы. Речь здесь идет о способах и когнитивных средствах формализации языковых построений, описывающих любые предметные области. Независимо от того, какие средства и методы используются для формализации той или иной задачи, обязательной предпосылкой для ее формального представления служит создание понятийной модели. Возникла необходимость как-то именовать это направление и в 1991 г. сотрудник Стэнфордского ун-та Том Грубер предложил использовать для этой цели термин «онтология». Сам Грубер определил новое применение термина как «спецификация концептуализации» (specification of a conceptualization) и первоначально связывал его прежде всего с проблемой создания открытого для многократного использования информационного ресурса. Одновременно подчеркивалась аналогия нового термина с понятийным (толковым) словарем, т. е. с объяснительной процедурой первичных понятий, как это делается в любой области знаний в так называемой нулевой главе.
В данном случае термин «онтология», взятый из философии, не вызывал нежелательных коннотаций, а для тех, кто владел его генезисом, он мог привнести именно те аспекты, которые указывали и на его новое значение: систематизированное моделирование действительности. Самое же существенное отличие его нового значения от прежнего (философского) состояло в том, что теперь речь шла не только и не столько о систематизации и обобщении эмпирического опыта (хотя и об этом тоже),но, в основном, о семантическом аспекте лингвистических моделей. Фактически этот термин стимулировал формирование научно-практического направления в отличие от чисто абстрактного под тем же названием. При всех различиях и оттенках в информационной трактовке термина онтология можно констатировать, что речь идет о следующих значениях, которые, на наш взгляд, должны входить и в философскую трактовку данного понятия:
а) экспликация конкретных понятий для рассматриваемой предметной области;
б) классификация отобранных понятий и их последующее обобщение;
в) таксономия, т. е. иерархическая организация понятийного словаря;
г) установление характеристических отношений между понятиями в рамках некоторых принимаемых аксиом, не зависящих от рассматриваемой предметной области, таких как «отношение принадлежности», «отношение эквивалентности», «отношение порядка».
Предмет синергетики обязывает её к самоопределению, которое в предметном пространстве не локализуется, поскольку процессы самоорганизации идут повсюду. Более подходящим представляется пространство методов, где адекватное определение видится на пути структурного абстрагирования, по примеру математики. Обращение к семиотике тут естественно и закономерно. Однако самоорганизация – динамический процесс, так что речь должна идти о семиодинамике. Обращение к динамическим знаковым системам напоминает переход от постоянных величин к переменным в математике. Происходит это позднее, потому что мир знаков сложнее мира чисел, но обещает быть не менее революционным. Знаковый подход уже позволил развить открытую методологию, в которой нуждалась синергетика. В пространстве методов ниша синергетики постепенно формируется как семиодинамика.
2. Борчиков Сергей Алексеевич (Озерск). Математическое обоснование начал онтологии (частично в сравнении с концепцией П.М. Колычева).
В докладе демонстрируются некоторые результаты приложения математических методов к философской предметности. В частности, к осмыслению таких основных онтологических и гносеологических категорий и реалий, как бытие, единство, всеединство, идея, форма, понятие, знание, вещь.
Возможны два крайних способа математизации философии: 1) внешним образом, не затрагивая глубинных имманентных структур предмета, и 2) имманентным образом, формируя предмет так, как другими способами он не может быть сформирован в принципе (как, например, в физике: формулы закона являются неотъемлемым компонентом закона, без которых закон просто немыслим).
Данное исследование ориентировано на имманентную математизацию. Таковы, например, аппроксимация понятия бытия и форм бытия через степенные формулы, аппроксимация понятия качественного множества через показательную функцию и мультимножество, а также приложение математических операций дифференцирования и интегрирования к категориям «понятие», «знание», «вещь».
Исследование опирается на тысячелетние онтологические и гносеологические традиции. В частности, на парменидовскую, считающую началом всего бытие; аристотелевскую, утверждающую, что форма определяет сущность вещей и идей; на канторовский подход, венчающий осмысление актуальной бесконечности в мировой философии; а также на традицию рациональной философии, относящуюся к понятийной деятельности разума как к дифференцирующей рефлексии.
В докладе имеется заочная перекличка идей с отдельными решениями, обозначенными в статье П.М. Колычева «Онтологическое обоснование начал математики». Математизация философии – достаточно новое направление, здесь еще много спорных моментов. Тем интереснее было сравнить различные подходы, дабы апробировать результаты в эффективности эвристических конструктов.
3. Букин Дмитрий Николаевич (Волжск). К вопросу об онтологическом статусе математического объекта.
Математика как особое предметное поле онтологии представлена в истории науки обширным спектром артикуляции бытийного статуса своих объектов, простирающимся от мистицизма до рационализма и даже деконструктивизма.
Важной проблемой, стоящей перед современным специалистом, является формулирование основного вопроса онтологии математики, конституирующего последнюю как самостоятельную исследовательскую область. На наш взгляд, вопрос о прояснении статуса математического объекта не является первым или главным для онтолога, так как уже имплицитно содержит необходимость бытия такого объекта. В первую очередь, следует вопрошать не о том, как существует математический объект, а о том, существует ли он вообще. Вопрос о «как-бытии» - второй, хотя, возможно, и более интересный в исследовательском плане, ибо именно он породил такие направления в философии математики, как реализм, структурализм, конструктивизм, априоризм, логицизм, формализм, эмпиризм и др.
С другой стороны, всякая попытка прояснения онтологического статуса математического объекта закономерно приводит к проблеме употребления языка философских категорий, относительно-всеобщее содержание которых (по крайней мере, с позиции диалектики) подлежит определенной трансформации. Речь здесь идет о классических категориях бытия, сущности, отношения, свойства, пространства, количества и др., отражающих и/или структурирующих математический объект, а также об аподиктических модальных категориях, задающих направление процесса обоснования существования мира идеальных объектов, граничащего с миром вещей на условиях их глубочайшего взаимопроникновения.
4. Голубниченко Артём Николаевич (Омск). Онтология в формировании информационного подхода к автоматизации рассуждений.
Рассматривается инновационный подход к проблеме автоматизации рассуждений, основанный на теории динамических информационных систем (ТДИС, ДИС). В ТДИС согласуются онтологическая специфика знаний и синтетическая проработка информации, в которой учитываются её философские, физические и математические представления. С одной стороны, сегодня широко проявляется интерес к онтологиям конкретных областей, которые выходят в своих приложениях на IT-составляющую. С другой стороны, новации в онтологии могут быть получены с помощью информационного подхода. Язык и логико-методологическая база ТДИС позволяют оперировать объектами различного типов знания и переводить информацию в знания, что является непосредственно выходом к организации автоматических рассуждений.
5. Доманов Олег Анатольевич (Новосибирск) Онтология Алена Бадью и парадоксы теории множеств
6. Катречко Сергей Леонидович (Москва). Онтология (метафизика) и математика: возможен ли их союз?
Под трансцендентальным Кант понимает «познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами [способами] нашего познания предметов…» (КЧР, B 25), что нацеливает на выявление трансцендентальных условий [оснований] того или иного вида (по)знания, специфики его конституции и структурных особенностей. Основными видами человеческого познания (со времен Аристотеля) можно считать физику, математику и метафизику (= онтологию). Специфика естествознания, анализу которой посвящена значительная часть КЧР, состоит в том, что оно имеет интуитивно-дискурсивную структуру, там с необходимостью задействованы как чувственность (созерцания), так и рассудок (понятия). Специфику философии и математики (в их сопоставлении) Кант обсуждает в одном из последних разделов КЧР «Дисциплина чистого разума в догматическом применении». Там он определяет философию как «познание разумом посредством понятий», а математику как «познание посредством конструирования понятий» (B 741), настойчиво подчеркивая их отличие и невозможность «копировать методы друг у друга» (B 754). В этом смысле никакой союз онтологии и математики невозможен. Вместе с тем, можно говорить о некотором сходстве философии (онтологии) и математики, поскольку оба этих типа познания «работают» не с конкретными, а с абстрактными объектами. Точнее, последнее относится лишь к математике, которая (в отличие от философии) претендует на статус объективной науки. Тогда «основной» трансцендентальный вопрос относительно математики можно сформулировать так: как возможны абстрактные объекты, что они собой представляют? Данная проблематика в настоящее время активно обсуждается в рамках неологицизма (К. Райт (Wright), Б. Хэйл (Hale), Э. Залта (Zalta) и Б. Линский (Linsky), Дж. Булос (Boolos)). Можно выделить три варианта решения: 1. понимание абстрактных объектов как не(до)определенных конкретных объектов; 2. понимание абстрактных объектов как свойств (Платон, Э. Залта); 3. понимание абстрактных объектов как «пустых местах» в рамках структур (структурализм; Л. Витгенштейн, П. Бенацерраф (Benacerraf), С. Шапиро (Shapiro), М. Резник (Resnik)).
7. Кунафин Марат Самирханович (Санкт-Петербург) Онтология науки и бытие сущего.
Предпринята попытка предварительного анализа вопроса о соотношении онтологии, науки, бытия и сущего с опорой на хайдеггеровскую трактовку проблемы бытия. Фундаментальность постановки вопроса о бытии определяется через понимание «истины бытия» человека как смысла его способа существования. Указывается, что смысл современного способа существования человека связан не с его пониманием бытия, а с его способом изменения сущего, определяемым наукой и техникой. Устанавливается генетическая связь бытия, сущего, способа существования человека, с одной стороны, и фундаментальной онтологии, философии, онтологии сущего, науками с другой стороны. Ставится задача переопределения способа существования человека как задача обретения смысла существования имеющего трансцендентное оправдание.
8. Попов Валентин Германович (Санкт-Петербург). Онтология в ракурсе современной информатики.
Развитие информационных технологий в конце ХХ в. привело к созданию класса теорий, которые получили название «теории, основанные на обработке знаний». Функционально они были ориентированы на задачи, которые входят в набор ключевых положений любой теоретической системы. Речь здесь идет о способах и когнитивных средствах формализации языковых построений, описывающих любые предметные области. Независимо от того, какие средства и методы используются для формализации той или иной задачи, обязательной предпосылкой для ее формального представления служит создание понятийной модели. Возникла необходимость как-то именовать это направление и в 1991 г. сотрудник Стэнфордского ун-та Том Грубер предложил использовать для этой цели термин «онтология». Сам Грубер определил новое применение термина как «спецификация концептуализации» (specification of a conceptualization) и первоначально связывал его прежде всего с проблемой создания открытого для многократного использования информационного ресурса. Одновременно подчеркивалась аналогия нового термина с понятийным (толковым) словарем, т. е. с объяснительной процедурой первичных понятий, как это делается в любой области знаний в так называемой нулевой главе.
В данном случае термин «онтология», взятый из философии, не вызывал нежелательных коннотаций, а для тех, кто владел его генезисом, он мог привнести именно те аспекты, которые указывали и на его новое значение: систематизированное моделирование действительности. Самое же существенное отличие его нового значения от прежнего (философского) состояло в том, что теперь речь шла не только и не столько о систематизации и обобщении эмпирического опыта (хотя и об этом тоже),но, в основном, о семантическом аспекте лингвистических моделей. Фактически этот термин стимулировал формирование научно-практического направления в отличие от чисто абстрактного под тем же названием. При всех различиях и оттенках в информационной трактовке термина онтология можно констатировать, что речь идет о следующих значениях, которые, на наш взгляд, должны входить и в философскую трактовку данного понятия:
а) экспликация конкретных понятий для рассматриваемой предметной области;
б) классификация отобранных понятий и их последующее обобщение;
в) таксономия, т. е. иерархическая организация понятийного словаря;
г) установление характеристических отношений между понятиями в рамках некоторых принимаемых аксиом, не зависящих от рассматриваемой предметной области, таких как «отношение принадлежности», «отношение эквивалентности», «отношение порядка».
Методы онтологии и позитивные науки: обществоведение – история - языкознание
1. Богатов Михаил Александрович (Саратов). Речевые стратегии и стратегии речи: к политичности понимания бытия.
Введение и различение понятий “речевые стратегии” и “стратегии речи”, которое позволит избежать непродуктивного междисциплинарного вмешательства лингвистического знания в философское и наоборот, и, в то же время, позволит выделить ту область знания, в которой междисциплинарная кооперация этих областей гуманитарного знания окажется наиболее продуктивной.
Под “речевыми стратегиями” следует понимать реализацию того самого значения “обладание речью”, которое – со времен Аристотеля – является конститутивным для понимания общественного устройства (и, если даже не принимается исследователями, то всегда имеется ими в виду, как нечто, против чего следует выстраивать свою собственную теорию). Речевая стратегия – это не то, каким образом или для чего человек использует речь, но это, если воспользоваться ходом мысли Хайдеггера, осуществление человеком понимания собственной со-бытийности (с другими). Речевой стратегией в этом смысле, например, являются семья, вхождение в то или иное сообщество, владение тем или иным ремеслом (профессией) и т.д. От так понятой речевой стратегии следует отличать стратегии речи, которыми занимается лингвистика и, в той или иной мере, весь комплекс филологических дисциплин, включая эстетическую теорию. Речевая стратегия определяет то, что человек понимает в качестве “практики самого себя”, стратегия речи находит свое осуществление всегда уже в рамках той или иной “практики себя”.
2. Бутина Анастасия Васильевна (Барнаул). «Другой» как феномен политического бытия.
В исследовании предложен анализ категории «Другой» в политико-онтологическом дискурсе, ее роли в динамике философских представлений об основаниях политики, механизмах политического взаимодействия. Объектом внимания автора является изучение современных научных взглядов на феномен «Другого» и его отношение к социально-политическому «Я» в концепциях политического, структурном психоанализе, постмодернистских теориях. Теоретическое осмысление феномена «Другого» открывает новые возможности для анализа социальных конфликтов, объяснение мотивов политического участия, решения проблемы политической субъектности.
3. Волковинская Вероника Александровна (Киев, Украина). «Событие» в онтологии и социальной философии.
Следуя Хайдеггеру, «событие» в чисто онтологическом смысле можно назвать истоком всего, що является определенным и отдельным, в том числе и всех осново-структур повседневности. Однако нас интересует не вопрос об истоке, кроторый оставляет в тени само событие, а смисл «сбывания» события. Событие — это то, что свершается, сбывается, как свершаются и сбываются мечты. Чтобы быть, нечто должно с-быться. В «бывании» подчеркивается множетвенность, а в слове «сбыться» — наоборот, единичность. Однако здесь нет противоречия: для того, чтобы один раз сбыться, событие должно «испытать» себя в бывании; чтобы постичь бытие, необходимо от-толкнуться от этого бывания, то есть в множественности сущего увидеть единичность события бытия.
Эту игру единичного и множетвенного видно в хайдеггеровком понимании историеского события. Ни нигилизм, ни переосмысление сущности истины Платоном, ни победа меотда в философии Нового времени, ни «смерть Бога», ни господство техники — все, что в хайдеггеровской интерпретации называется «бытийно-историческими событиями», — не являются фактами или случаями, которые можно зафиксировать и описать в обычной историографии.
События, которые «составляют» «историю бытия», отличаютс от обычных явлений тем, что они не просто случаются, они свершаются, сбываются. История овершается не через случаи и явления, а через события, которые разворачиваются во многих явлениях. Такое понимание события согласуется с феноменологической установкой в первую очередь потому, что событие является тем смыслом, который конституирует жизненную историю, видение собственной жизни, а значит — и видение реальности как таковой. Для феноменологической социологии пониятие «событие» приобретает необычайный вес, поскольку, позволяя вийти за границы субстанционалистского дискура в описании жизненной связности, жизненной истории, открывает персективы такого выхода и для описания социального.
4. Ганина Ольга Николаевна (Тольятти). Экзистенция номада или иной способ существования.
Путешествие как стратегия существования в социуме выражена в возможности ускользания от социальных структур. Так как путник есть фигура, находящаяся в промежутке между социальным порядком дома и иного порядка. Наличие пути и движения есть возможность этого промежутка, где путник лишен собственной идентификации и определенности. А сама сущность путешествия заключена в движении, которое (движение) есть пересечение границ и установление различий, где человек и порядок вещей этого мира находится в состоянии бесконечного изменения, становящимися, но не ставшими.
Перемещаясь одновременно в различных пространствах: географических, семиотических, культурных, путник имеет возможность постигать пространственное существование мира. Специфика этого постижения заключена в следующем:
- в наличии движения (становления, скольжения), а значит в неустойчивости границ (образных, смысловых) и оснований;
- в проективности (есть идея, цель, маршрут, но это никогда не сбудется в совершенстве);
- в созерцательности, как отстраненном усмотрении. Путешественник становится наблюдателем со стороны;
- в непосредственном восприятии, которое обнаруживает незадействованность воображения в момент восприятия (если отбросить понимание воображения как схему чувственного образа при восприятии в теории И. Канта)
- в непосредственном присутствии и возможности контакта с вещами, ландшафтами, архитектурой, которые ведут к непосредственному опыту как переживанию, но не рефлексии;
- в установлении отношений с миром, но не связей;
- в конкретном, а потому во фрагментарном видении, без отнесения к всеобщему и универсальному.
В путешествии бытие предстает как конкретные отношения, как множественность и различие, а мышление как проблематичное, хотя нужно заметить, что основой взаимодействия человека с миром в пути выступает все же чувственность, а средством - образ.
Проблему предполагается разобрать на экзистенциально-феноменологической методологии, а также используя идеи Ж. Делеза.
5. Голубева Юлия Васильевна (Ростов-на-Дону). Проблема онтологических оснований социальной философии русской интеллигенции.
Доклад освещает проблему выявления онтологических оснований в двух социально-философских концепциях: Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса. Осуществляется сравнение двух путей социального устройства – на основании теории Г.В.Ф. Гегеля, признающего существование божественного, и К. Маркса, отрицающего существование сверхъестественного и отводящего главное место в социально-историческом процессе человеческой личности. Рассматривается ситуация противоречий, нарастающих во взаимоотношениях интеллигенции и народа и следствие этих отношений – появление течения русского народничества, а затем – коммунистической утопии. Анализируется «философия деяния» А.И. Герцена как одно из его онтологических воззрений. Также рассматривается основанное на марксизме учение об обществе В.И. Ленина, анализируется воплотившаяся в жизнь, идеологически вульгаризированная теория К. Маркса. Анализируется принцип творчества как единственно возможный путь развития российского общества в онтологии Н.А. Бердяева, философа и представителя русской интеллигенции. В докладе сделана попытка показать взаимосвязь онтологии и социальной философии на примере русской интеллигенции XIX-XX вв.
6. Гусева Ирина Ивановна (Саратов). Новая онтология социального в стратегиях постклассической рациональности.
7. Зобова Мария Романовна (Санкт-Петербург) Свобода в структуре социального бытия.
8. Колычев Петр Михайлович (Санкт-Петербург) Релятивная онтология об общественном и личном в христианстве.
9. Конев Владимир Александрович (Самара). Автохтонные идеи – язык значимого бытия.
Язык – дом бытия. Но в каких словах бытие себя «одомашнивает»? Как услышать его речь? Хайдеггер, в аналитике Dasein, говорит, что в Dasein бытие знает себя (объявляет) в расположениях, а, обращаясь к Канту, показывает, что познание всякого сущего должно «иметь» бытие вместе с актом его понимания, которое дается априорным знанием. Но наиболее отчетливо слышится голос значимого бытия, каким является всякое сущее (произведение) культуры, ибо его существование – это предъявление себя. Дом всякого культурного произведения, действительно, язык, в котором оно выражено. И для каждого произведения он свой. Но что делает эти разные языки языками культуры? Это язык самой культуры как таковой, культуры как способности утверждать значимое существование.
Культура изначально, по свой онтологической сути, есть способ объявления значимого бытия через проведение различения. Для того чтобы это объявление стало явностью, оно само должно быть именовано. Таким языком становятся исходные идеи культуры, которые конституируют смыслообразующую функцию культуры.
Исходной идеей культуры, её собственной идеей, её смыслом, (первым «словом»!), присущим ей по её природе, её автохтонным смыслом является осмысление различия и единства акта и предмета, осмысление интенциональности акта и действенной сущности предмета. Другая начальная идея – идея различения сакрального и профанного. Идея сакральности есть демонстрация демаркации бытия человека, его неоднородности и присущей ему значимости. Значимое бытие предъявляет не только своё есть, но свой смысл и своё значение, которые всегда существуют как отнесение в различии. Так появляется культурное пространство, в котором пересечение границы сакрального открывает не расположение, а со-положение, что открывает смысл внутреннего и внешнего, постоянного и изменчивого, закрепляющееся в различении души/тела. Наконец, сама способность быть значимым объективируется в идее Абсолюта, без которой нет культуры.
Исходные, автохтонные идеи (idea в платоновском смысле) конституируют значимое бытие и находят в нём свою реализацию. Через них говорит само бытие культуры. Категориальные (автохтонные) образования незаметны, скрыты за конкретными действиями и предметами, которые случаются, но именно они обеспечивают существование мира значимого бытия, в котором и может жить человек.
10. Ломако Ольга Михайловна (Саратов). Генеалогия социального бытия и его познания.
11. Тетенков Николай Борисович (Архангельск). Дон Жуан, Йоханнес Обольститель, Печорин - эстетическая форма человеческого бытия.
В «Или - или» С. Кьеркегор охарактеризовал основные формы человеческого бытия, одной из которых является эстетическая форма человеческого бытия. Эстет живёт своими желаниями и страстями, они составляют его внутреннюю сущность.
Высшим воплощением такой формы бытия является Дон Жуан, в котором выражается идея чувственности как обольщение. Дон Жуан воплощает третью, последнюю стадию чувственности, первая стадия представлена Керубино, в ней страсть не имеет предмета, но, не имея его, всё же обладает им, не выражая желания. Вторую стадию чувственности воплощает Папагено, желание ищет свой предмет в множественности, а потому не имеет его и не определено как желание.
М.Ю. Лермонтов ранее, С. Кьеркегор чуть позже представили в своих произведениях новый эстетический тип существования – тип рефлексирующего обольстителя, культурный тип, который появился в европейском обществе. В интеркультурном поле европейского общества этот тип существования приобретает национальные черты, становится «Чужим» по отношению к иной культуре. Йоханнес и Печорин несут себе «чуждость» по отношению друг к другу, но эта «чуждость» иной культуры позволяет осмыслить собственный культурный тип: как отметил В.В. Перемиловский, Йоханнес позволяет нам по-новому взглянуть на Печорина, прояснить некоторые черты этого героя, мотивы его поступков.
12. Трунев Сергей Игоревич (Саратов). Жизнь как онтологическое основание культуры общества потребления.
13. Червинский Александр Сергеевич (Минск, Беларусь). Онтологический статус социоэкологических понятий.
Рассматривается проблема понятия «качество окружающей среды»: исследуется его структура, выявляется онтологический статус, проводится сравнительный анализ понятия и философской категорией «качество»>, обосновывается вывод о качестве окружающей человека природной среды как функциональной характеристике социоприродных отношений.
14. Шашлова Екатерина Игоревна (Ростов-на-Дону). Онтология социального в конструктивистской перспективе.
Доклад посвящен анализу онтологического статуса социального в концепциях социальных конструктивистов (П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье и др.). Рассматривается эволюция взглядов Б. Латура (от социального конструктивизма к идее «гибрида» реальности и конструкции), согласно которому понятие «социальное» не дает специфической характеристики при интерпретации конструирования общего мира. Однако современное социально-гуманитарное знание успешно оперирует конструктивисткой методологией (Э. Гидденс, И. Гофман, К. Джерджен и др.), при этом социология нередко обращается к онтологической проблематике (например, анализ социального пространства и времени). В докладе сделана попытка сопоставить онтологические основания социально-конструктивистского анализа понятий гуманитарных наук с критикой, которую осуществляет Б. Латур. Социальная онтология представляется автору как рефлексия общественных и гуманитарных наук над собственными основаниями, как проект социологического реализма, восполняющий пробелы социального конструктивизма. Анализируется вопрос о статусе онтологии социального в современном философском знании.
Введение и различение понятий “речевые стратегии” и “стратегии речи”, которое позволит избежать непродуктивного междисциплинарного вмешательства лингвистического знания в философское и наоборот, и, в то же время, позволит выделить ту область знания, в которой междисциплинарная кооперация этих областей гуманитарного знания окажется наиболее продуктивной.
Под “речевыми стратегиями” следует понимать реализацию того самого значения “обладание речью”, которое – со времен Аристотеля – является конститутивным для понимания общественного устройства (и, если даже не принимается исследователями, то всегда имеется ими в виду, как нечто, против чего следует выстраивать свою собственную теорию). Речевая стратегия – это не то, каким образом или для чего человек использует речь, но это, если воспользоваться ходом мысли Хайдеггера, осуществление человеком понимания собственной со-бытийности (с другими). Речевой стратегией в этом смысле, например, являются семья, вхождение в то или иное сообщество, владение тем или иным ремеслом (профессией) и т.д. От так понятой речевой стратегии следует отличать стратегии речи, которыми занимается лингвистика и, в той или иной мере, весь комплекс филологических дисциплин, включая эстетическую теорию. Речевая стратегия определяет то, что человек понимает в качестве “практики самого себя”, стратегия речи находит свое осуществление всегда уже в рамках той или иной “практики себя”.
2. Бутина Анастасия Васильевна (Барнаул). «Другой» как феномен политического бытия.
В исследовании предложен анализ категории «Другой» в политико-онтологическом дискурсе, ее роли в динамике философских представлений об основаниях политики, механизмах политического взаимодействия. Объектом внимания автора является изучение современных научных взглядов на феномен «Другого» и его отношение к социально-политическому «Я» в концепциях политического, структурном психоанализе, постмодернистских теориях. Теоретическое осмысление феномена «Другого» открывает новые возможности для анализа социальных конфликтов, объяснение мотивов политического участия, решения проблемы политической субъектности.
3. Волковинская Вероника Александровна (Киев, Украина). «Событие» в онтологии и социальной философии.
Следуя Хайдеггеру, «событие» в чисто онтологическом смысле можно назвать истоком всего, що является определенным и отдельным, в том числе и всех осново-структур повседневности. Однако нас интересует не вопрос об истоке, кроторый оставляет в тени само событие, а смисл «сбывания» события. Событие — это то, что свершается, сбывается, как свершаются и сбываются мечты. Чтобы быть, нечто должно с-быться. В «бывании» подчеркивается множетвенность, а в слове «сбыться» — наоборот, единичность. Однако здесь нет противоречия: для того, чтобы один раз сбыться, событие должно «испытать» себя в бывании; чтобы постичь бытие, необходимо от-толкнуться от этого бывания, то есть в множественности сущего увидеть единичность события бытия.
Эту игру единичного и множетвенного видно в хайдеггеровком понимании историеского события. Ни нигилизм, ни переосмысление сущности истины Платоном, ни победа меотда в философии Нового времени, ни «смерть Бога», ни господство техники — все, что в хайдеггеровской интерпретации называется «бытийно-историческими событиями», — не являются фактами или случаями, которые можно зафиксировать и описать в обычной историографии.
События, которые «составляют» «историю бытия», отличаютс от обычных явлений тем, что они не просто случаются, они свершаются, сбываются. История овершается не через случаи и явления, а через события, которые разворачиваются во многих явлениях. Такое понимание события согласуется с феноменологической установкой в первую очередь потому, что событие является тем смыслом, который конституирует жизненную историю, видение собственной жизни, а значит — и видение реальности как таковой. Для феноменологической социологии пониятие «событие» приобретает необычайный вес, поскольку, позволяя вийти за границы субстанционалистского дискура в описании жизненной связности, жизненной истории, открывает персективы такого выхода и для описания социального.
4. Ганина Ольга Николаевна (Тольятти). Экзистенция номада или иной способ существования.
Путешествие как стратегия существования в социуме выражена в возможности ускользания от социальных структур. Так как путник есть фигура, находящаяся в промежутке между социальным порядком дома и иного порядка. Наличие пути и движения есть возможность этого промежутка, где путник лишен собственной идентификации и определенности. А сама сущность путешествия заключена в движении, которое (движение) есть пересечение границ и установление различий, где человек и порядок вещей этого мира находится в состоянии бесконечного изменения, становящимися, но не ставшими.
Перемещаясь одновременно в различных пространствах: географических, семиотических, культурных, путник имеет возможность постигать пространственное существование мира. Специфика этого постижения заключена в следующем:
- в наличии движения (становления, скольжения), а значит в неустойчивости границ (образных, смысловых) и оснований;
- в проективности (есть идея, цель, маршрут, но это никогда не сбудется в совершенстве);
- в созерцательности, как отстраненном усмотрении. Путешественник становится наблюдателем со стороны;
- в непосредственном восприятии, которое обнаруживает незадействованность воображения в момент восприятия (если отбросить понимание воображения как схему чувственного образа при восприятии в теории И. Канта)
- в непосредственном присутствии и возможности контакта с вещами, ландшафтами, архитектурой, которые ведут к непосредственному опыту как переживанию, но не рефлексии;
- в установлении отношений с миром, но не связей;
- в конкретном, а потому во фрагментарном видении, без отнесения к всеобщему и универсальному.
В путешествии бытие предстает как конкретные отношения, как множественность и различие, а мышление как проблематичное, хотя нужно заметить, что основой взаимодействия человека с миром в пути выступает все же чувственность, а средством - образ.
Проблему предполагается разобрать на экзистенциально-феноменологической методологии, а также используя идеи Ж. Делеза.
5. Голубева Юлия Васильевна (Ростов-на-Дону). Проблема онтологических оснований социальной философии русской интеллигенции.
Доклад освещает проблему выявления онтологических оснований в двух социально-философских концепциях: Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса. Осуществляется сравнение двух путей социального устройства – на основании теории Г.В.Ф. Гегеля, признающего существование божественного, и К. Маркса, отрицающего существование сверхъестественного и отводящего главное место в социально-историческом процессе человеческой личности. Рассматривается ситуация противоречий, нарастающих во взаимоотношениях интеллигенции и народа и следствие этих отношений – появление течения русского народничества, а затем – коммунистической утопии. Анализируется «философия деяния» А.И. Герцена как одно из его онтологических воззрений. Также рассматривается основанное на марксизме учение об обществе В.И. Ленина, анализируется воплотившаяся в жизнь, идеологически вульгаризированная теория К. Маркса. Анализируется принцип творчества как единственно возможный путь развития российского общества в онтологии Н.А. Бердяева, философа и представителя русской интеллигенции. В докладе сделана попытка показать взаимосвязь онтологии и социальной философии на примере русской интеллигенции XIX-XX вв.
6. Гусева Ирина Ивановна (Саратов). Новая онтология социального в стратегиях постклассической рациональности.
7. Зобова Мария Романовна (Санкт-Петербург) Свобода в структуре социального бытия.
8. Колычев Петр Михайлович (Санкт-Петербург) Релятивная онтология об общественном и личном в христианстве.
9. Конев Владимир Александрович (Самара). Автохтонные идеи – язык значимого бытия.
Язык – дом бытия. Но в каких словах бытие себя «одомашнивает»? Как услышать его речь? Хайдеггер, в аналитике Dasein, говорит, что в Dasein бытие знает себя (объявляет) в расположениях, а, обращаясь к Канту, показывает, что познание всякого сущего должно «иметь» бытие вместе с актом его понимания, которое дается априорным знанием. Но наиболее отчетливо слышится голос значимого бытия, каким является всякое сущее (произведение) культуры, ибо его существование – это предъявление себя. Дом всякого культурного произведения, действительно, язык, в котором оно выражено. И для каждого произведения он свой. Но что делает эти разные языки языками культуры? Это язык самой культуры как таковой, культуры как способности утверждать значимое существование.
Культура изначально, по свой онтологической сути, есть способ объявления значимого бытия через проведение различения. Для того чтобы это объявление стало явностью, оно само должно быть именовано. Таким языком становятся исходные идеи культуры, которые конституируют смыслообразующую функцию культуры.
Исходной идеей культуры, её собственной идеей, её смыслом, (первым «словом»!), присущим ей по её природе, её автохтонным смыслом является осмысление различия и единства акта и предмета, осмысление интенциональности акта и действенной сущности предмета. Другая начальная идея – идея различения сакрального и профанного. Идея сакральности есть демонстрация демаркации бытия человека, его неоднородности и присущей ему значимости. Значимое бытие предъявляет не только своё есть, но свой смысл и своё значение, которые всегда существуют как отнесение в различии. Так появляется культурное пространство, в котором пересечение границы сакрального открывает не расположение, а со-положение, что открывает смысл внутреннего и внешнего, постоянного и изменчивого, закрепляющееся в различении души/тела. Наконец, сама способность быть значимым объективируется в идее Абсолюта, без которой нет культуры.
Исходные, автохтонные идеи (idea в платоновском смысле) конституируют значимое бытие и находят в нём свою реализацию. Через них говорит само бытие культуры. Категориальные (автохтонные) образования незаметны, скрыты за конкретными действиями и предметами, которые случаются, но именно они обеспечивают существование мира значимого бытия, в котором и может жить человек.
10. Ломако Ольга Михайловна (Саратов). Генеалогия социального бытия и его познания.
11. Тетенков Николай Борисович (Архангельск). Дон Жуан, Йоханнес Обольститель, Печорин - эстетическая форма человеческого бытия.
В «Или - или» С. Кьеркегор охарактеризовал основные формы человеческого бытия, одной из которых является эстетическая форма человеческого бытия. Эстет живёт своими желаниями и страстями, они составляют его внутреннюю сущность.
Высшим воплощением такой формы бытия является Дон Жуан, в котором выражается идея чувственности как обольщение. Дон Жуан воплощает третью, последнюю стадию чувственности, первая стадия представлена Керубино, в ней страсть не имеет предмета, но, не имея его, всё же обладает им, не выражая желания. Вторую стадию чувственности воплощает Папагено, желание ищет свой предмет в множественности, а потому не имеет его и не определено как желание.
М.Ю. Лермонтов ранее, С. Кьеркегор чуть позже представили в своих произведениях новый эстетический тип существования – тип рефлексирующего обольстителя, культурный тип, который появился в европейском обществе. В интеркультурном поле европейского общества этот тип существования приобретает национальные черты, становится «Чужим» по отношению к иной культуре. Йоханнес и Печорин несут себе «чуждость» по отношению друг к другу, но эта «чуждость» иной культуры позволяет осмыслить собственный культурный тип: как отметил В.В. Перемиловский, Йоханнес позволяет нам по-новому взглянуть на Печорина, прояснить некоторые черты этого героя, мотивы его поступков.
12. Трунев Сергей Игоревич (Саратов). Жизнь как онтологическое основание культуры общества потребления.
13. Червинский Александр Сергеевич (Минск, Беларусь). Онтологический статус социоэкологических понятий.
Рассматривается проблема понятия «качество окружающей среды»: исследуется его структура, выявляется онтологический статус, проводится сравнительный анализ понятия и философской категорией «качество»>, обосновывается вывод о качестве окружающей человека природной среды как функциональной характеристике социоприродных отношений.
14. Шашлова Екатерина Игоревна (Ростов-на-Дону). Онтология социального в конструктивистской перспективе.
Доклад посвящен анализу онтологического статуса социального в концепциях социальных конструктивистов (П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье и др.). Рассматривается эволюция взглядов Б. Латура (от социального конструктивизма к идее «гибрида» реальности и конструкции), согласно которому понятие «социальное» не дает специфической характеристики при интерпретации конструирования общего мира. Однако современное социально-гуманитарное знание успешно оперирует конструктивисткой методологией (Э. Гидденс, И. Гофман, К. Джерджен и др.), при этом социология нередко обращается к онтологической проблематике (например, анализ социального пространства и времени). В докладе сделана попытка сопоставить онтологические основания социально-конструктивистского анализа понятий гуманитарных наук с критикой, которую осуществляет Б. Латур. Социальная онтология представляется автору как рефлексия общественных и гуманитарных наук над собственными основаниями, как проект социологического реализма, восполняющий пробелы социального конструктивизма. Анализируется вопрос о статусе онтологии социального в современном философском знании.
Методы онтологии и позитивные науки: культурология – аксиология – педагогика
1. Борисова Татьяна Викторовна (Днепропетровск). Онто-методологическое значение православных догматов в процессе формирования мировоззрения.
2. Будылин Дмитрий Юрьевич (Санкт-Петербург). Онтология нормативно-ценностных трансформаций в аргументативных конфликтах.
Метод моделирования в онтологических исследованиях хорошо сопрягается с методами идеализации и формализации (см. напр.: Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М., 1988; Васюков В. Л. Формальная онтология. М., 2006; Лефевр В. А. Конфликтующие структуры. М., 2000). В данном исследовании строится модель аргументации, погруженной в социальную онтологию. В общей модели сопоставляются логические и культурные структуры, которые направляют аргументативные практики. Эффективность модели подтверждается через применение ее к анализу социальных состояний, вызванных дисбалансом в нормативно-ценностной структуре. Показана существенная связь между онтологической структурой аргументации, вызываемой социальными противоречиями, и структурами поведения в ситуации противоречия, диссонанса или конфликта. В паттернах аномии выявлена рациональная онтологическая структура, организующая аргументативную деятельность. В качестве видов аномии показаны "социальная апатия" и "социальная адоксия". В теоретическое рассмотрение аномии включены термины "гетеродоксия" (ересь), "фундаментализм" (радикальный консерватизм) и "нигилизм".
3. Гусева Анна Юрьевна (Санкт-Петербург). Онтология игры: игрушка.
В докладе рассмотрены следующие вопросы.
Игрушка знакома каждому по персональному опыту, очевидность обыденного знания о ней может заслонять ее философское осмысление.
Чаще всего игрушка рассматривается как «нечто» для игры, но, как показал Э. Финк, игра - предельное понятие для антропологии и философии культуры, поэтому любая ее дефиниция будет ограниченной, неполной и неточной, следовательно, исследование игрушки «через игру» оказывается мало результативным. Подчеркивая инструментальный, орудийный характер игрушки, мы тем самым подчеркиваем и ее человеческую, а не животную принадлежность. Только человек способен специально делать, производить игрушки, так же как только он может использовать орудия, которыми производит другие орудия. В качестве такого орудия игрушка оказывается специфическим артефактом: как вещь, она с необходимостью присутствует в процессах целерациональной деятельности, но одновременно она - часть игры.
Если рассмотреть соотношение игрушки и игры не «от игры», а «от игрушки», то очевидным становится, что не только игра «подбирает для себя» игрушку, но и игрушка создает игру. Можно рассматривать игрушку как «ставшую игру, момент стабильности в игре, рельсы игры» (К.С. Пигров), а игру – как «поле применения» игрушки. Или: игра есть поле применения игрушки, а игрушка - вещь, «провоцирующая» игру через разворачивание скрытых в ней игровых смыслов. Иначе – игрушка есть не «вещь для игры», а «вещь игры». Таким образом, если игровые действия (игра) – идеальное, то игрушка – материальное проявление игрового модуса бытия (который в литературе часто называется «игрой в широком смысле слова», игрой «вообще», как у Э. Финка). В сущности, игрушка – это материя игры.
4. Дёрина Елена Александровна (Елец). Миф – универсальный способ мирочувствования.
Миф – универсальный способ мирочувствования.
Мир вошёл в третье тысячелетие с огромным багажом знаний в области науки, техники, массовых коммуникаций. А в это время глобализация всё сильнее подталкивает человечество к переосмыслению имеющихся ценностей, совершенствованию картины мира и адекватному пониманию места человека в социальном пространстве. А современный мультикультурализм может рассматриваться как своеобразная стратегия ремифологизации, то есть возвращение власти мифа в модернизированном виде. Современное общество порождает новые виды мифологий, которыё в виде квазинаучных мифологий используют понятийный аппарат и концепции философии и науки. Актуализация мифологического сознания в рамках массовой культуры, в рекламе, политике, образовании, спорте; – все эти приметы делают анализ мифа и мифического сознания чрезвычайно актуальным (Осаченко Ю.С.). Наряду с этим мы сталкиваемся с целым спектром проблем современного общества связанных, прежде всего с потерей национальной идентичности.
Человек всегда был и остается по сей день любознательным. Ему интересно всё что не понятно и не лежит на поверхности. Он недоумевает и удивляется, структурирует окружающее его пространство на основе чувственно воспринимаемых картин, обозначает его особыми знаками и только ему понятными именами, здесь рождается миф – знание особого рода, порождённое человеческим сознанием. Миф создаётся на основе удивительного (Аристотель).
И не что не может заменить человеку миф. Ведь именно он открывает дверцу в потаённые глубины человеческой мудрости. О, как заблуждались ученые, когда называли его лишь иллюзией или сказкой. А миф всё это время был не столько обозначающим мировоззрением, сколько сказывающим миропониманием ( Бодрийяр Ж.)!
5. Захарова Елена Владимировна (Самара). Онтологическая недостаточность человека в границах разных культур.
Выявление феноменологии культурно-мировоззренческой обусловленности онтологической недостаточности человека. Исследования проводились на территории южной (штаты Керала, Гоа), центральной (г. Хампи, г. Путтапарти), северной (г. Агра, Дели, Варанаси) и восточной Индии (штат Западная Бенгалия) и имели целью выявить отношение людей к своей повседневности, степень рефлексивности в повседневной жизни и удовлетворенности жизнью. В условиях индийской культуры тесное проникновение в мирскую повседневность религиозно-метафизических философских оснований создает целостность переживания жизни на нерефлексивном уровне, позитивный и энергийный настрой.
Вместе с тем, в контексте индуистской, христианской (южноиндийской) и мусульманской культур на территории разных штатов переживание нехватки, недостаточности имеет специфические особенности. Сделан вывод о важности идеи сансары в формировании жизненного настроя. Настроение нехватки и неудовлетворенности характерным образом сопровождается признанием ценности каждой отдельной человеческой жизни, что больше характерно для западного мышления и в некоторой степени для христианизированных районов Индии, тогда как теория сансары, предполагающая бесчисленное множество жизней, заставляет воспринимать жизненный проект как данность, результат собственных прошлых действий, без чрезмерных ожиданий и разочарований. Отношение к человеческой жизни как к рядовому отрезку бесконечной линии перерождений обесценивает саму идею нехватки чего-либо на данном этапе, побуждая относиться к «недостаточным» (например, к отсутствию ноги или руки или и того и другого, или к смертельному заболеванию) обстоятельствам с бесстрашием и бесстрастием.
Сделан вывод о важности специального исследования культурно-религиозной обусловленности переживания недостаточности, требующего сравнения западноевропейской современной философии и современной индийско-индуистской философии, в которой на высоком уровне проведена рефлексия индийского мировоззрения. С этой целью предприняты попытки ознакомиться с плодами философского творчества представителей мысли адвайта-веданты в контексте их теоретического и практического отношения к недостаточности как различным формам страдания. В связи с этим обратимся к результатам исследованиям на территории ашрама «Prasanthi Nilayam» Сатьи Саи Бабы в г. Путтапарти (центральная Индия).
6. Иванова Даниэла Николаевна (Саратов). Онтология педагогического творчества: феноменология и герменевтика.
7. Ломако Владислав Олегович (Саратов). Методологический аспект проблемы целеполагания в образовании: диалог и/или трансцендентализм.
8. Новолодская Татьяна Алексеевна (Санкт-Петербург) О «практическом силлогизме» как логической форме интенционального объяснения в социльно-гуманитарных науках.
9. Орлова Надежда Хаджимерзановна (Санкт-Петербург). Зло: его сущность и происхождение.
10. Ромащенко Александр Александрович (Саратов) Генетика культуры и проблема тождества субъекта.
11. Сиверс Валерий Анатольович (Киев, Украина). Проблематизация ценности в философском дискурсе.
Признание, что ценность функционирует в форме идеала (а существенной особенностью идеала есть то, что он недостижим), переводит саму проблему в иную плоскость. Теперь проблема не в том, без чего человечество не может существовать, а в том, без чего оно существует. И должно ли оно признать, таким образом, что его существование – это существование вне-ценностное? Например, в тот момент, когда ведущим направлением его деятельности есть выживание, обман, насилие, сознательное, последовательное и планомерное лишение жизни других существ, включая и себе подобных. Простой вопрос: как в этот момент функционирует ценность – в виде истины добра или красоты – с точки зрения возможности признания общезначимости самой теории может показаться неуместным. Но он дает возможность открыть иное измерение ценности. А именно – ценностью является не норма. Норма как записанная или устная единица смысла завершает свое формальное существование в рамках правильной грамматической конструкции, предлагающей возможное определении добра и красоты в виде общезначимого принципа деятельности. Ее объективное существование никогда не будет понято и, тем более, реализовано, потому что оно никогда не начнется. Ни норма, ни идеал, ни понятие, ни принцип не есть формой функционирования ценности. Возможно, дело в том, что понятия бытия и блага, действительно совпадавшие в определенный момент существования человека в своей истории, после исчерпания некоторого периода собственного совпадения или тождества выраженного в ценностной этике Аристотеля, воспринимаются в последующем прочтении линейно, в то время, как их реальное изменение происходит объемно. И модель этой ценностной реальности не может быть построена в рамках какого-либо идеала, поскольку всякое такое построение будет «волевым» ограничением соотношения «можно» и «должно», то есть свободы и необходимости. Поэтому аксиология не может быть завершена в сфере человеческой действительности, но может быть снята как проблема в рамках видения человеком себя в реальности. Это целостное решение проблемы человека и есть его ценностная реализация, когда понимание воли как возможного и применение ее как должного не создает разрыва между благом и бытием.
12. Спешилова Елизавета Ивановна (Томск) Онтология личности: быть собой и быть кем-то.
13. Тарасова Ольга Игоревна (Елец). Проблемы онтологии устной культуры.
М. Хайдеггер указывает, что в эпоху античности происходит опасный, и главное, еще неосознанный поворот: изменение метафизической установки культуры, способов мировосприятия и миропонимания.
Поворот от устности к письменности – это поворот в способе осмысления бытия, который связан с упрощением семиотической структуры культуры. Устность – неформализованный тип понимания (хранения, трансляции и понимания смыслов).
Устность – это не способ произнесения, а способ осмысления бытия. Специфика устойчивого бытования устной культуры в том, что процедуры смыслопорождения органически встроены в способы существования и преемственности культуры. В пространстве устности мышление «подобием по эйдосу» держит в постоянной активности способность творческого понимания смыслообразов, а также умение самостоятельно генерировать идеи. Активность творческого сознания есть реализация понимания в качестве искусства со-творческой интерпретации.
Следует различать два основных вида интерпретации: один существует как внешнее истолкование феноменов в жанрах философии, культурологии, филологии, искусствоведения и т.п.; его важнейшее отличие – принципиальное разделение творчества и интерпретации. Другой вид интерпретации включен в само существование культуры (А. Кунанбаева). Первый вид широко известен как герменевтика. Второй вид, при всей его важности и значимости, практически не привлекает внимания философов, историков или теоретиков культуры и не осознается как со-творческое понимание.
Технический способ осмысления бытия сводит к поставляющему производству состоящего-в-наличии. Но не только техника является τέχνη. Выведение истины к сиянию явленности, про-из-ведение истины в красоту, «пойесис» искусства – тоже τέχνη. Устная культура, определяемая как народная, традиционная, устно-поэтическая, – это реальность художественного, а не технического τέχνη. Семантическая структура устной культуры как нетехнологического способа осмысления бытия неизмеримо сложнее письменной, поскольку основана на художественном, поэтическом мышлении.
14. Трухтин Сергей Александрович (Санкт-Петербург). Вера как окончательный синтез.
В вере преодолевается раскол сознания на единство и не-единство, определенность и не-определенность. Поэтому вся деятельность философа исходит из веры и ею же заканчивается: исходная вера в правильность предвосхищаемой мысли оборачивается верой в то, что полученная, в конце концов, мысль и в самом деле является правильной.
15. Хахалова Анна Алексеевна (Санкт-Петербург). Истоки бессознательного.
16. Хусаинова Айсылу Хамзиевна (Уфа). Бытие как событие начала «сороковых роковых».
2. Будылин Дмитрий Юрьевич (Санкт-Петербург). Онтология нормативно-ценностных трансформаций в аргументативных конфликтах.
Метод моделирования в онтологических исследованиях хорошо сопрягается с методами идеализации и формализации (см. напр.: Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М., 1988; Васюков В. Л. Формальная онтология. М., 2006; Лефевр В. А. Конфликтующие структуры. М., 2000). В данном исследовании строится модель аргументации, погруженной в социальную онтологию. В общей модели сопоставляются логические и культурные структуры, которые направляют аргументативные практики. Эффективность модели подтверждается через применение ее к анализу социальных состояний, вызванных дисбалансом в нормативно-ценностной структуре. Показана существенная связь между онтологической структурой аргументации, вызываемой социальными противоречиями, и структурами поведения в ситуации противоречия, диссонанса или конфликта. В паттернах аномии выявлена рациональная онтологическая структура, организующая аргументативную деятельность. В качестве видов аномии показаны "социальная апатия" и "социальная адоксия". В теоретическое рассмотрение аномии включены термины "гетеродоксия" (ересь), "фундаментализм" (радикальный консерватизм) и "нигилизм".
3. Гусева Анна Юрьевна (Санкт-Петербург). Онтология игры: игрушка.
В докладе рассмотрены следующие вопросы.
Игрушка знакома каждому по персональному опыту, очевидность обыденного знания о ней может заслонять ее философское осмысление.
Чаще всего игрушка рассматривается как «нечто» для игры, но, как показал Э. Финк, игра - предельное понятие для антропологии и философии культуры, поэтому любая ее дефиниция будет ограниченной, неполной и неточной, следовательно, исследование игрушки «через игру» оказывается мало результативным. Подчеркивая инструментальный, орудийный характер игрушки, мы тем самым подчеркиваем и ее человеческую, а не животную принадлежность. Только человек способен специально делать, производить игрушки, так же как только он может использовать орудия, которыми производит другие орудия. В качестве такого орудия игрушка оказывается специфическим артефактом: как вещь, она с необходимостью присутствует в процессах целерациональной деятельности, но одновременно она - часть игры.
Если рассмотреть соотношение игрушки и игры не «от игры», а «от игрушки», то очевидным становится, что не только игра «подбирает для себя» игрушку, но и игрушка создает игру. Можно рассматривать игрушку как «ставшую игру, момент стабильности в игре, рельсы игры» (К.С. Пигров), а игру – как «поле применения» игрушки. Или: игра есть поле применения игрушки, а игрушка - вещь, «провоцирующая» игру через разворачивание скрытых в ней игровых смыслов. Иначе – игрушка есть не «вещь для игры», а «вещь игры». Таким образом, если игровые действия (игра) – идеальное, то игрушка – материальное проявление игрового модуса бытия (который в литературе часто называется «игрой в широком смысле слова», игрой «вообще», как у Э. Финка). В сущности, игрушка – это материя игры.
4. Дёрина Елена Александровна (Елец). Миф – универсальный способ мирочувствования.
Миф – универсальный способ мирочувствования.
Мир вошёл в третье тысячелетие с огромным багажом знаний в области науки, техники, массовых коммуникаций. А в это время глобализация всё сильнее подталкивает человечество к переосмыслению имеющихся ценностей, совершенствованию картины мира и адекватному пониманию места человека в социальном пространстве. А современный мультикультурализм может рассматриваться как своеобразная стратегия ремифологизации, то есть возвращение власти мифа в модернизированном виде. Современное общество порождает новые виды мифологий, которыё в виде квазинаучных мифологий используют понятийный аппарат и концепции философии и науки. Актуализация мифологического сознания в рамках массовой культуры, в рекламе, политике, образовании, спорте; – все эти приметы делают анализ мифа и мифического сознания чрезвычайно актуальным (Осаченко Ю.С.). Наряду с этим мы сталкиваемся с целым спектром проблем современного общества связанных, прежде всего с потерей национальной идентичности.
Человек всегда был и остается по сей день любознательным. Ему интересно всё что не понятно и не лежит на поверхности. Он недоумевает и удивляется, структурирует окружающее его пространство на основе чувственно воспринимаемых картин, обозначает его особыми знаками и только ему понятными именами, здесь рождается миф – знание особого рода, порождённое человеческим сознанием. Миф создаётся на основе удивительного (Аристотель).
И не что не может заменить человеку миф. Ведь именно он открывает дверцу в потаённые глубины человеческой мудрости. О, как заблуждались ученые, когда называли его лишь иллюзией или сказкой. А миф всё это время был не столько обозначающим мировоззрением, сколько сказывающим миропониманием ( Бодрийяр Ж.)!
5. Захарова Елена Владимировна (Самара). Онтологическая недостаточность человека в границах разных культур.
Выявление феноменологии культурно-мировоззренческой обусловленности онтологической недостаточности человека. Исследования проводились на территории южной (штаты Керала, Гоа), центральной (г. Хампи, г. Путтапарти), северной (г. Агра, Дели, Варанаси) и восточной Индии (штат Западная Бенгалия) и имели целью выявить отношение людей к своей повседневности, степень рефлексивности в повседневной жизни и удовлетворенности жизнью. В условиях индийской культуры тесное проникновение в мирскую повседневность религиозно-метафизических философских оснований создает целостность переживания жизни на нерефлексивном уровне, позитивный и энергийный настрой.
Вместе с тем, в контексте индуистской, христианской (южноиндийской) и мусульманской культур на территории разных штатов переживание нехватки, недостаточности имеет специфические особенности. Сделан вывод о важности идеи сансары в формировании жизненного настроя. Настроение нехватки и неудовлетворенности характерным образом сопровождается признанием ценности каждой отдельной человеческой жизни, что больше характерно для западного мышления и в некоторой степени для христианизированных районов Индии, тогда как теория сансары, предполагающая бесчисленное множество жизней, заставляет воспринимать жизненный проект как данность, результат собственных прошлых действий, без чрезмерных ожиданий и разочарований. Отношение к человеческой жизни как к рядовому отрезку бесконечной линии перерождений обесценивает саму идею нехватки чего-либо на данном этапе, побуждая относиться к «недостаточным» (например, к отсутствию ноги или руки или и того и другого, или к смертельному заболеванию) обстоятельствам с бесстрашием и бесстрастием.
Сделан вывод о важности специального исследования культурно-религиозной обусловленности переживания недостаточности, требующего сравнения западноевропейской современной философии и современной индийско-индуистской философии, в которой на высоком уровне проведена рефлексия индийского мировоззрения. С этой целью предприняты попытки ознакомиться с плодами философского творчества представителей мысли адвайта-веданты в контексте их теоретического и практического отношения к недостаточности как различным формам страдания. В связи с этим обратимся к результатам исследованиям на территории ашрама «Prasanthi Nilayam» Сатьи Саи Бабы в г. Путтапарти (центральная Индия).
6. Иванова Даниэла Николаевна (Саратов). Онтология педагогического творчества: феноменология и герменевтика.
7. Ломако Владислав Олегович (Саратов). Методологический аспект проблемы целеполагания в образовании: диалог и/или трансцендентализм.
8. Новолодская Татьяна Алексеевна (Санкт-Петербург) О «практическом силлогизме» как логической форме интенционального объяснения в социльно-гуманитарных науках.
9. Орлова Надежда Хаджимерзановна (Санкт-Петербург). Зло: его сущность и происхождение.
10. Ромащенко Александр Александрович (Саратов) Генетика культуры и проблема тождества субъекта.
11. Сиверс Валерий Анатольович (Киев, Украина). Проблематизация ценности в философском дискурсе.
Признание, что ценность функционирует в форме идеала (а существенной особенностью идеала есть то, что он недостижим), переводит саму проблему в иную плоскость. Теперь проблема не в том, без чего человечество не может существовать, а в том, без чего оно существует. И должно ли оно признать, таким образом, что его существование – это существование вне-ценностное? Например, в тот момент, когда ведущим направлением его деятельности есть выживание, обман, насилие, сознательное, последовательное и планомерное лишение жизни других существ, включая и себе подобных. Простой вопрос: как в этот момент функционирует ценность – в виде истины добра или красоты – с точки зрения возможности признания общезначимости самой теории может показаться неуместным. Но он дает возможность открыть иное измерение ценности. А именно – ценностью является не норма. Норма как записанная или устная единица смысла завершает свое формальное существование в рамках правильной грамматической конструкции, предлагающей возможное определении добра и красоты в виде общезначимого принципа деятельности. Ее объективное существование никогда не будет понято и, тем более, реализовано, потому что оно никогда не начнется. Ни норма, ни идеал, ни понятие, ни принцип не есть формой функционирования ценности. Возможно, дело в том, что понятия бытия и блага, действительно совпадавшие в определенный момент существования человека в своей истории, после исчерпания некоторого периода собственного совпадения или тождества выраженного в ценностной этике Аристотеля, воспринимаются в последующем прочтении линейно, в то время, как их реальное изменение происходит объемно. И модель этой ценностной реальности не может быть построена в рамках какого-либо идеала, поскольку всякое такое построение будет «волевым» ограничением соотношения «можно» и «должно», то есть свободы и необходимости. Поэтому аксиология не может быть завершена в сфере человеческой действительности, но может быть снята как проблема в рамках видения человеком себя в реальности. Это целостное решение проблемы человека и есть его ценностная реализация, когда понимание воли как возможного и применение ее как должного не создает разрыва между благом и бытием.
12. Спешилова Елизавета Ивановна (Томск) Онтология личности: быть собой и быть кем-то.
13. Тарасова Ольга Игоревна (Елец). Проблемы онтологии устной культуры.
М. Хайдеггер указывает, что в эпоху античности происходит опасный, и главное, еще неосознанный поворот: изменение метафизической установки культуры, способов мировосприятия и миропонимания.
Поворот от устности к письменности – это поворот в способе осмысления бытия, который связан с упрощением семиотической структуры культуры. Устность – неформализованный тип понимания (хранения, трансляции и понимания смыслов).
Устность – это не способ произнесения, а способ осмысления бытия. Специфика устойчивого бытования устной культуры в том, что процедуры смыслопорождения органически встроены в способы существования и преемственности культуры. В пространстве устности мышление «подобием по эйдосу» держит в постоянной активности способность творческого понимания смыслообразов, а также умение самостоятельно генерировать идеи. Активность творческого сознания есть реализация понимания в качестве искусства со-творческой интерпретации.
Следует различать два основных вида интерпретации: один существует как внешнее истолкование феноменов в жанрах философии, культурологии, филологии, искусствоведения и т.п.; его важнейшее отличие – принципиальное разделение творчества и интерпретации. Другой вид интерпретации включен в само существование культуры (А. Кунанбаева). Первый вид широко известен как герменевтика. Второй вид, при всей его важности и значимости, практически не привлекает внимания философов, историков или теоретиков культуры и не осознается как со-творческое понимание.
Технический способ осмысления бытия сводит к поставляющему производству состоящего-в-наличии. Но не только техника является τέχνη. Выведение истины к сиянию явленности, про-из-ведение истины в красоту, «пойесис» искусства – тоже τέχνη. Устная культура, определяемая как народная, традиционная, устно-поэтическая, – это реальность художественного, а не технического τέχνη. Семантическая структура устной культуры как нетехнологического способа осмысления бытия неизмеримо сложнее письменной, поскольку основана на художественном, поэтическом мышлении.
14. Трухтин Сергей Александрович (Санкт-Петербург). Вера как окончательный синтез.
В вере преодолевается раскол сознания на единство и не-единство, определенность и не-определенность. Поэтому вся деятельность философа исходит из веры и ею же заканчивается: исходная вера в правильность предвосхищаемой мысли оборачивается верой в то, что полученная, в конце концов, мысль и в самом деле является правильной.
15. Хахалова Анна Алексеевна (Санкт-Петербург). Истоки бессознательного.
16. Хусаинова Айсылу Хамзиевна (Уфа). Бытие как событие начала «сороковых роковых».
Подписаться на:
Сообщения (Atom)